В этот момент я сама себе казалась богиней!
Жар растекался по венам, будоражил, заставлял отбросить стеснение. Наверное, если бы остановилась, задумалась, то испугалась бы своего поведения.
Но нет. Не теперь. С непреодолимой силой меня влекло к замершему у барной стойки оборотню. Даже пальцы дрожали.
Коснуться чужих скул. Обвести кончиками пальцев чужие губы. Содрать дурацкую рубашку, чтобы жадно протянуть загребущие лапки к смуглому в свете магсветильников телу.
Мне показалось, что несколько человек закрутили головами, подергивая смешно носами — словно принюхиваясь. Да, тут не фиалками пахнет!
Я потянулась, закрутившись под очередной ритм, почти приближаясь к заветной стойке.
А? Где? По-детски обиженно прикусила губу. Незнакомца не было. Исчез. Испарился!
— Да чтоб его…
— Кого-то потеряла, конфетка? — Урчаще-рычащий голос раздался над самым ухом.
Горячие ладони легли на талию… и даже чуть пониже заползти попытались, вызывая легкую эйфорию.
Да что же это сегодня со мной? Сквозь туман в голове на миг пробилась тревога.
Я никогда не позволяла себе такого поведения, но… Запрокидываю голову – и узнаю того самого хвостатого у барной стойки, которого я буквально несколько секунд назад прожигала взглядом. Как он здесь оказался, да ещё и так быстро?!
— Бабушку свою ищу. Чего надо, господин клыкастый? — Фыркнула невежливо.
В другом месте за такое неуважение меня бы… А этот только улыбнулся, показывая крупные острые клыки.
— На бабушку я, наверное, непохож. Но уверен, что смогу компенсировать отсутствие здесь этой почтенной дамы…
В серебристо-стальных глазах промелькнуло веселье.
Оборотень прижался ко мне теснее, обхватил сильными ладонями за талию, словно покачивая в объятьях. Музыка стала как будто тише, нежнее, лиричнее — что уж совсем невозможно для “Черного кота” — ночного клуба в не самом благополучном районе.
— Ты пахнешь кошкой, — вдруг сказал мужчина, утыкаясь носом в мою макушку и жадно вдыхая запах снова и снова, — солнцем. Песком.
— А ты волчищей. Но весьма аппетитным, — усмехнулась, положив голову на плечо партнеру.
С ума сойти. Захотелось и правда, как кошке, прижаться к этому суровому клыкастику, обвить его руками, обхватить ногами, и не отпускать…
Оп — и я уже проделываю все, что хотела, повиснув обезьянкой.
Надо сказать — он даже не вздрогнул от напряжения. Только подхватил под попу, сжимая сильными пальцами и снова вызывая легкую дрожь. Мужчина был явно в восторге. Глаза вспыхнули ярко-ярко, из груди вдруг донесся тихий, но угрожающий рык.
Народ вокруг нас куда-то рассосался.