Наконец, танец закончился, Рон и Сэм повели девушек к столику с напитками. Потом они уже незаметно выведут льеди из зала в потайную дверь, которая как раз находится рядом, припрятанная портьерой. Если нам повезёт, то парни уговорят девушек подписать контракт, и мы заберём их в академию. Пусть уж лучше учатся у нас, чем выйдут замуж за похотливых стариков.
— Вы великолепно танцуете, — сказал мой кавалер, ведя меня к Хафвману.
— Спасибо, — ответила я, ища глазами подругу, которая исчезла из поля моего зрения, пока мы выполняли последние па в вольке.
Пейджа тоже нигде не было. Сердце сделало кульбит.
Этан стоял с льеди Орин и смотрел на нас горящими глазами. Что опять не так? В последнее время он не даёт мне проходу. Всё, по его мнению, я делаю неправильно. Раздражение вскипело во мне. Лучше бы за Моной следил. Оглянувшись, я увидела, что Рон и Сэм любезно беседуют с девушками. Замечательно.
Ещё раз посмотрев по сторонам, я, наконец, увидела Мону. Сердце резануло от страха. Руки похолодели. Брат Шарлотты заводил мою подругу в какой-то коридор, а та, по всей видимости, боялась воспользоваться магией. Куратор запретил нам это делать в Эринбурге.
Нет! Так не пойдёт!
Выпустив силу вверх, я остановила время. Все вокруг замерли. Затаив дыхание, я тоже несколько мгновений пыталась прийти в себя. Всё не могла привыкнуть к этой грани своего дара. Монография Рихтера научила менять настоящее, и я чувствовала огромную ответственность за друзей при вылазках в Эринбург.
Осторожно отцепившись от руки кавалера, я направилась к Моне. Застыв, как и все, она испуганно оглядывалась, пытаясь позвать на помощь, но никто, по всей видимости, не обратил внимания на незнакомую, неосторожную девицу, попавшую в лапы нехорошего человека.
Артефактом связи воспользоваться Мона не могла, видя, что мы все заняты. Возможно, не успела сообразить.
Обходя гостей, застывших во времени, я думала, как всё обыграть, чтобы моё вмешательство было незаметно. Рихтер настоятельно рекомендовал не распространяться о своих возможностях, и я послушно молчала, не посвящая никого в секреты времени, даже куратору ничего не говорила. Хотя иногда хотелось бросить ему в лицо, что я не пустышка. Мой дар очень ценный, но ему я сейчас доверяла меньше всего.
Эгоистичный, несдержанный, меркантильный дракон, который дорожит только своими желаниями! Если бы у меня была возможность разорвать с ним договор, я бы с радостью это сделала. Но так как вероятности такой не было, я решила извлечь из нашего соглашения пользу для себя.
По договору я служу Хафвману пять лет своим даром, что я сейчас как раз и делаю, а он заботится о моём благосостоянии. Так что, помимо стипендии, я ещё получаю у него жалование, и могу спокойно копить на жизнь после академии.