Жизнь кругом кипит.
Вон дрозд вернувшийся, в небе летает, круги нарезая за стрекозой, которая от зимы проснулась, да к солнцу выбралась.
Жизнь…
За избой уж прополз. Да толстый какой, будто зиму студеную не в норе зимовал, а бока себе все отращивал!
– Может, и гадюки теперь сюда не приползут. А то прошлый год повадились. Ужей-то они не любят, – задумчиво проговорила Яговна, глядя на далекий лес, который темнел верхушками вековых елей, да золотился молодой листвой.
Она потрепала кошку по голове. И посмотрела на длинноногую цаплю, которая показалась над лесом и полетела в сторону болот. Время теперь самое гнезда вить, да яйца нести. И будто подтверждая мысли Яговны заквакали лягушки на пруду, что у леса был.
– Гляди-ка, – покачала она головой. – Все жизнь хвалят. Все ей сегодня радуются. И те, кому много отмерено, и те кому день всего жить дано.
А сколько ей, Яговне, отмерено по земле ходить, да траву под ногами мять? Много ли ей осталось? Сто лет она жила, на мир белый смотрела, да сколько ещё дней ей отмерено?
Много, и сама то ведает, да вот только …
Хотя чего думать о том, чего ещё нет? Да и будет когда – неведомо. Уж сколько и раньше она ночей не спала, на Агату глядя, да думая… Вот и теперь нечего.
– Пойду, – она похлопала кошку по теплому боку. – Опару поставлю, да квас. А ты бы лучше мышей гоняла, а то как кормить-то тебя перестану!
И по-старчески кряхтя, Яговна поднялась и пошла, шаркая, в дом.
Глава 2. Лельник
– Пошли быстрее! – поторапливала Агату Милица. – Услад ведь на празднике будет. Он там с парнями для костра дрова готовит, да все глазами по сторонам водит. Никак тебя ищет.
– Зоряну он ищет, – и сама не веря в то, что говорит, ответила Агата.
Но и поверить в то, что она люба молодому красавцу, и что ее он взглядом выискивает среди стаек девичьих, тоже было страшно.
А Милица меж тем, не замечая смятение подруги, продолжила радостно смотреть по сторонам, да тянуть ее вслед за собой туда, где намечались веселые гуляния:
– Уж и проводим мы сегодня зиму окончательно, Карачуна и Морену. Ушло их время. Да уж теперь Лелю встретим! Смотри, – она достала из кармана нить красных, как гроздья рябины, бус. – Вот подарю их Леле, да попрошу, чтобы сваты этим летом к нам в дом пожаловали. Знаю, негоже такое у нее просить, да у кого же ещё любви-то спрашивать, как не у богини весны? И чтобы жених и молод, и собой хорош…
– И молодой, и собой хорош? – Агата прищурилась, прекрасно зная, кто уже давно живет в сердце Милицы. – Такой как Яромир?
Подруга на ее слова лишь залилась румянцем и спрятала бусы в карман, а после, смеясь, спросила: