Шло время. Человек по-прежнему молча и нерешительно рассматривал меня, глядя сквозь прозрачную толстую голубоватую стену Кристалла. Я тоже не спешил предпринимать каких-либо действий. «Мало ли что у него на уме?» Зато в течение этой передышки я смог получше рассмотреть его. Точно так же, как и я, незнакомец оказался почти голым – все его одеяние состояло из длинной, ниже колен, плотной мешковатой серой рубахи. Ноги босы. Лицо ото лба до подбородка закрывала серая маска с прорезями для глаз и отверстием для рта.
– Эй! – сказал я, делая первый осторожный шаг к контакту.
Губы человека дрогнули, но он не проронил ни звука. Тогда я медленно пошел вокруг Кристалла. Незнакомец двинулся в обратном направлении, видимо, не желая встречаться со мной.
– Погоди! – окликнул я его, подняв руку.
И тут меня поразила догадка. Ведь незнакомец поднял руку одновременно со мной! Я взмахнул другой рукой. То же самое проделал и человек по ту сторону стены. «Отражение? Да, но этого не может быть!» Ведь мой «близнец» должен был повторять все мои действия зеркально: я поднимаю правую руку, он – левую. Этот же все делает так, словно другой я стоял по ту сторону Кристалла. «Быть может, этот незнакомец просто дурачит меня?» Я сделал несколько неожиданных, на мой взгляд, движений и отметил, что даже если там кто-то действительно всего лишь потешается надо мной, делает он это просто мастерски!
Тогда я крикнул: «Эй ты, а ну, стой!» и со всех ног рванул вокруг Кристалла. Потусторонний человек тут же пустился наутек. Я резко сменил направление, тот ловко проделал то же самое.
Уж не знаю, сколько я мог гоняться за своим отражением, но мои сомнения неожиданно разрешились. Поскользнувшись на мокром камне, я рухнул на мостовую. Поднявшись и растирая разбитое колено, я краем глаза заметил, что по ту сторону Кристалла точно так же сидит «неуловимый шутник» и бережно трет на коленке точно такую же болячку. «Только псих станет падать на камни ради шутки! Да и вероятность того, что рана окажется на том же самом месте, невероятно низка». Делать нечего, пришлось признать, что я все-таки принял за живое существо свой собственный фантом.
«Хоть и странное, но всего лишь отражение! – врезалась полная отчаяния мысль. – Выходит, я один? Один посреди этого мертвого города!»
Я снова взглянул на свое второе «Я», на этот раз уже как на себя самого. «Если на моем отражении маска, значит…» Подняв руку к лицу, я почувствовал под пальцами холодную скользкую поверхность. «Кто я?!» Эта мысль возникла впервые. И если на вопрос «где я?» можно было просто предположить: «в каком-то городе, на какой-то площади», ответить на «кто я?» могла лишь память. Да только в памяти оказалась пустота. Между тем логика тут же подкинула еще пару загадок: «откуда я взялся?» и «зачем я здесь?»