– Твоя рана серьёзна?
– Нет, – ответил он коротко.
Чего доброго, ещё передумает.
– Хорошо. Уж прости, но себе я такую же наносить не буду.
Последние слова гелриец произнёс уже начиная выпад. Он оказался быстр, быстрее, чем Кнуд ожидал. А может это я стал медлителен. Каждое движение отдавалось острой болью в раненом боку, а из глаз словно сыпались искры. К тому же он устал за день, сражаясь с самого утра. Устал и, главное, отчаялся. С неба продолжал сыпать снег. Наутро следов той битвы, что отгремела сегодня, уже не останется, и сотни мёртвых скроются под его толщей до весны. Всё впустую.
Гелриец не воспользовался хорошим началом: он старался не рисковать, так что его первые атаки оказались не особенно опасными, дав Кнуду время приноровиться к темпу.
– Не думал, что Кнуд Грэйлэйт – трус, способный удрать с поля боя, – усмехнулся Лионель. – Ты создал себе неплохую репутацию, но теперь ей конец, будь уверен – об этом узнают все.
Он ничего не отвечал, не осталось сил на разговоры. Вспомнилось, что Лионеля сватали его сестрице Фионе. Из-за чего тогда всё сорвалось? Эти двое подошли бы друг другу.
– Наверное я даже скажу, что ты обмочился со страху перед смертью. А может так и будет. Я ведь вижу, что ты меня боишься.
Гелриец следил за Кнудом, выжидая ошибку, и сам при этом не давал возможности нанести точный удар, движения его были быстры и выверены. И он соблюдал осторожность – даже чрезмерную для такого юнца. Факелы давали разглядеть друг друга, но если Лионель стоял к ним спиной, то Кнуду они светили прямо в лицо, заставляя отводить взгляд и мешая следить за противником.
Ты хочешь убедиться, что я совсем ослаб, и я дам тебе сделать это.
Кнуд и вправду ослаб, но знал, что сумеет быть достаточно быстрым в нужный момент. Одного раза достаточно. Он атаковал, отчаянно и в должной степени неуклюже, чтобы Лионель сумел от него уйти, да ещё и ударить в ответ: клинок лишь чуть оцарапал его.
– Я ожидал большего, – протянул гелриец, вновь вставая в стойку.
– Я – разочарование, – ответил Кнуд. – Уже привык.
Говорить было тяжело, но он хотел услышать звук собственного голоса напоследок.
Лионель приободрился и сделал новый выпад, а затем ещё один, и ещё. Он нападал, а Кнуд с трудом отбивался и тяжело дышал. Это и вправду было сложно, не приходилось даже притворяться. Он чувствовал, как становится медлительнее с каждым разом, а враг не оправдал его надежд, не торопился и делал всё слишком надёжно.
Он уже почти отчаялся, когда наконец выпал шанс, которого он так ждал: под ногу гелрийцу попался камень, он споткнулся и Кнуд тут же на него накинулся. Ударил раз, второй, третий, вложив все оставшиеся силы – Лионеля больше занимало удержание равновесия, чем защита. Он понял, как близка смерть: теперь в его глазах был страх, а не надменная уверенность. Неловко отбив очередной удар, он не успел принять следующий, получив рану в грудь, отшатнулся, вновь оступился и упал.