- Мне нужен Римман! - рыкнула я в лицо Локи, посмотрев ему прямо в глаза.
Отец учил меня, что сильные не отворачиваются и не отводят первыми взгляд. А я в конце концов дочь своего отца. Мы с Локи впились в друг друга глазами, и через минуту Локи яростно зарычал, угрожая. Но я не опустила голову и продолжала смотреть прямо. Локи опять издал звук животного недовольства, но первый прервал наш поединок взглядов.
- Кто ты, на хрен, такая? - зашипел он.
- Тебя это не касается! Просто отведи меня к Римману.
- Да? И почему же он должен захотеть увидится с тобой. Насколько я знаю, у него уже на сегодня есть компания, – подал голос один из стоящих у входа.
- Просто скажите, что Доминика хочет увидеться с ним.
- Жди здесь, - один из парней ушёл внутрь.
- Доминика, – тихо прошептал Локи. - А я ведь знаю, кто ты.
Я решила его игнорировать, хотя, учитывая, что он по-прежнему держал меня за волосы и нагло обнюхивал, это было сложно.
- Я ведь не ошибся с самого начала, ты пахнешь как настоящая домашняя девочка, –он лизнул кожу на моей шее и застонал. - Чистая... Сладкая... - его язык опять прошелся по моей шее, заставляя меня сжаться от страха. - И еще совсем не тронутая! Ты девственница, не так ли?
- Отвали от меня! Это тебя совсем не касается! - огрызнулась я и попыталась вырваться.
- Да перестань ты! Детка, если Римман не захочет тебя, то я весь к твоим услугам. Только ты и я. Такую, как ты, я хочу только для себя и готов даже накостылять остальным желающим. Ты пахнешь, как кусочек сладкого рая, куда таким как я конченным грешникам входа нет. Если решишь остаться со мной, то не пожалеешь…
- Локи! Отойди от неё! - раздался низкий, рокочущий голос, и Локи тут же отшатнулся от меня.
Я повернулась и посмотрела на мужчину стоящего в дверях бара. Свет падал ему со спины, и я видела только силуэт, но даже от этого по спине у меня словно провели ласкающим движением горячих пальцев, и волоски на затылке стали дыбом.
Я видела последний раз Риммана, когда ему было семнадцать, и мой отец избивал его в нашем дворе. Уже тогда он был очень крупным и мускулистым. Мне тогда было двенадцать, и я мало еще понимала, насколько он привлекателен. Для меня он был старшим братом, который прятал каждую ночь от кошмаров. Но я знаю, что на него уже тогда западали почти все особи женского пола. Как-то я слышала, как девицы из прислуги болтали, что Римман и мой отец - это два самых красивых самца, которых им вообще случалось видеть. Мне это не было понятно. Но все это было одиннадцать лет назад, и сейчас в дверях определенно стоял не тот мускулистый, гибкий юноша.