Лето в стране неприкаянных фей (Марина Мерт) - страница 2

Она отвергла поверхностное, искала истину

В том, с чем душа ее смириться не могла.

К пониманию всего Летиция стремилась,

Хоть верить – и не означает понимать.

Она свой собственный путь проложила

В загадочном путешествии к небесам.

Ее бренное тело отмечено звездами,

По великому замыслу ангелов одних.

Ее преданность поиску света истины

Входила за пределы земных преград.

Настоятельница плела кружево знаний,

Летиция распускала прошлого узлы.

Она вникала в смыслы, распутывая связи,

В поисках нитей, с которых все началось.

Была ненасытна ее тяга к знаниям,

Далеким от обыденности мирской.

Усердие в учении сделало Летицию

Превосходной переписчицей книг.

Ее выносливость границ не знала.

Копировала манускрипты допоздна,

Не отвлекаясь на посторонние звуки,

Вниманием к тексту она была остра.

Порой книги из-за моря приходили,

Созданные с помощью печатного станка,

Однако старые обычаи имели очарование,

Что современность превзойти не могла.

Каждое слово Летиция могла обдумать,

Тщательно выписывая каждую строку.

В ее руках каждая книга была храмом,

Сокровищницей опыта забытых веков.

Она дорожила своей трудоемкой работой,

Ведь ей было вверено эти знания передать.

Для нее это было не устрашающей задачей,

Ведь скрытые смыслы это открывало ей.

В каждую книгу погружаясь, Летиция

Теряла себя в мирах чудовищ и чудес,

Где суды ангелов наказывали грешников

За то же, за что вознаграждали святых.

В небесах то было частью одной правды,

Завораживающе близко, но так далеко.

Бесконечные муки спиралью свивались,

Вечное блаженство обращалось пустотой.

Погибало ль тело в гнили или пепле,

Растворялась ли душа в свете иль огне,

Они оживали в памяти и на страницах,

Миру свои величайшие истории неся.

Не знали авторов почитаемые книги,

Доставшиеся людям как истина одна.

Новые книги открывали точки зрения,

Сквозило дыханье святотатства в них.

Летиция мечтала о собственной книге,

Которую она бы не осмелилась написать.

В грандиозном повествовании мира

Описывать чужие судьбы хватало ей.

Там, где тайны тонули в эхе гулких залов.

Среди молчаливых стен монастыря

Хранилась книга, запретная для чтения,

Мировосприятие способная перевернуть.

Ее страницы прикасались к неосязаемому,

Созданные, чтоб сильных предупреждать.

Воображение – болезнь неведомого —

Худшее творило с неокрепшим умом.

Настоятельница Летиции вверила силу

Встретиться с этой тьмой лицом к лицу,

Из всех сестер, ведь ее нутро не знала,

Избрав, чтобы опасное знание передать.

Летиция колебалась, ее руки дрожали,

С тревогой боролось желание знать.

Приняв, она могла погрузиться в хаос.

Отказавшись, она могла вечно сожалеть.