– Просыпай! Просыпай! – шепеляво долдонил китаец, бешено вращая баранку, чтобы удержать машину на размокшей в белую сметану каменистой дороге. – Приехаль!
И так у него получалось говорить, словно наши слова, русские, разбивал на свои китаёзские иероглифы: «вин-пин-чунь», «чунь-пинь-вень» – «при-е-халь», «про-сы-пай». Вот говорилка китаёзская!
Я потянулся, выправился на кресле и посмотрел вперёд – там, в низине, куда мы съезжали, дорога упиралась в «зону GT-17». Виднелись однотипные серые бруски зданий и в полтора человечьих роста бетонная ограда с редкими вышками.
За спиной коробка затихла – видимо, Тася за обещанные четыре часа дороги вконец измаялась и прилегла где-нибудь в уголке, тяжело поводя боками и смотря несчастным взглядом на дырку в крышке коробки. А может и задремала, как я, так же измученно и никчёмно – всё равно чувство отдыха от такого сна не получишь.
Когда подъехали ближе, стала видна стройка, из-за которой и возникла «зона GT-17». Пара «Камазов» смотрелись детёнышами рядом с экскаваторищем, опустившим ковш на платформу. Машины, бетономешалки. Два крана и несколько десятков огромных бетонных колец. И – ни одного рабочего. Только тусклый свет пробивается через окна бараков да на двух видимых вышках стоят автоматчики.
А вокруг тянулась странная, цвета лишайника, бетонная стена с нацепленной сверху колючкой. Частые дожди изъели проволоку, и они закапала ржавой водой стену – вот и получились подтёки. Грязные жёлтые, оранжевые, бурые и серые пятна въелись в бетонные плиты, создав ощущение валунов, заросших мхом и лишайником. И только подъехав ближе, можно было понять, что стена не мохнатая, не мягкая, как это бывает с обросшим камнем, а попросту крашенная ржавой водой.
– Приехаль! – повторил китаец и, не сбавляя скорости, направил «УАЗик» в своевременно распахнутые ворота.
Пока я вываливался из машины, с интересом осматривался вокруг, пружинисто перекатываясь с пятки на носок, заставляя скрипеть неразношенные берцы и ныть уставшие от безделья ноги, пока вытаскивал из багажника рюкзак-сотенку, ящики, пока доставал чехол с грифом и бережно выносил коробку с Тасей, рядом организовалась нервничающая группа встречающих. Одетые в камуфляж люди топтались, бросая взгляды друг на друга и на меня, и чувствовалось, что моё появление здесь ожидаемо. Видимо, Костян успел рассказать многое. Трепач эдакий!
Один из встречающей делегации не выдержал.
Подошёл со спины, когда я присел над коробкой, заглядывая в дырку, стремясь увидеть, что там делает Тася.
– Кадышев Николай?