Шагающих человечков на тротуарах тоже заметно поубавилось. " Что за сиеста?" – спросил, усмехнувшись у самого себя Игорь Семёнович, и пожал плечами – "Может, из-за жары?"
Внезапно, динамик над удобным деревянным столиком ожил, и спросил приятным женским голосом: "Вы имеете в виду нехарактерное для этого времени суток замедление двигательной активности населения?"
– Кудрявцев подпрыгнул от неожиданности, но ответил программе: "Да, Инта, что-то они вялые, хотя мы производим всё необходимое для их активной жизни." Игорь давно уже, общаясь с электронным разумом вверенного ему завода, называл этот всезнающий голос придуманным женским именем, от слова "интеллект". И Инта не возражала против такого обращения к себе.
Вдруг, что-то ярко вспыхнуло прямо на центральной городской площади, и судя по тому, что огонёк пламени отсюда показался зажигающейся спичкой, на земле это был настоящий взрыв.
"Что это?" – настороженно спросил Игорь Семёнович, и Инта не заставила себя ждать с ответом: "Протест безработного. Нам необходимо приземлиться и успокоить людей. Не бойтесь, Вам при обращении к народу ничего не будет угрожать. Вы будете говорить из выдвижной бронетрибуны."
Кудрявцев хотел было спросить подробности случившегося, но вертолёт начал экстренное снижение, и мысли сосредоточились на том, как внезапно замолчали, складываясь, лопасти несущего винта сверху, а снизу завибрировали посадочные турбины.
Вертолёт так быстро устремился к поверхности земли, что захватило дух, и заложило уши, но уже перед самыми крышами домов турбины загудели сильнее, и внезапная лёгкость сменилась нахлынувшей перегрузкой. Небольшой аккуратный корпус летательного аппарата плавно опустился на асфальт перед городской администрацией
В двадцати метрах от входных дверей чиновничьего здания лежал, истекая кровью молодой мужчина с разорванной грудной клеткой и развороченным животом. Откинутая правая рука погибшего крепко сжимала кусок светлого картона с корявой надписью красным маркером: "МЕНЯ УБИЛА БЕЗРАБОТИЦА И ТЕ КТО ЕЁ СОЗДАЛ!"
Кудрявцев глядел сначала из илюминатора, потом из образовавшегося в стене стеклянного пузыря, на молодое застывшее лицо самоубийцы, пытаясь понять, что могло заставить человека так расправиться с собой.
Между тем, около уже бездыханного тела начали собираться люди. Совершенно не было слышно их голосов, но злобные взгляды исподлобья, направленные на вертолёт, говорили сами за себя. Народ винил ЕГО – жадного капиталиста, сокращающего рабочие места. Игорь иногда думал, что будет дальше с уволенными рабочими, но приходя к неутешительным выводам, просто менял тему для размышлений.