Что касается меня, то если попытаться оценить по десятибалльной шкале степень моей заинтересованности в графике движения составов, выходило однозначно отрицательное число. Больше я никуда ехать не собиралась. Причин на то имелось несколько. Первая и самая главная – у меня не осталось денег на билет. То есть кое- какие ликвидные украшения я при себе имела, но рисковать всем ради путешествия в никуда, особого желания не возникало. Второй аргумент в пользу остановки в неизвестном пока городе был гораздо менее прозаичен, можно даже сказать, в нем преобладал психологический момент. Я на уровне интуиции чувствовала, что прибыла туда, куда мне и было в итоге нужно. Самое обидное, что четко сформулировать, куда же я так долго стремилась, до сих пор не представлялось возможным.
Оставив философские размышления на более подходящее время, я закинула сумку на плечо и двинулась в сторону выхода неуверенными шагами двухлетнего младенца.
Город с размаху вылил на меня ведро промозглой черной мглы. Вязкая густая темнота захлестнула меня с головой, потом подмигнула желтыми глазами первых звездочек, ехидно усмехнулась кривым ртом-полумесяцем и неохотно отхлынула назад. То ли я оказалась ей не по зубам, то ли, что более вероятно, она решила оставить меня на десерт. Оба предположения отдавали изрядной долей дешевого бахвальства, но я решительно двинулась в противоположную от самокритики сторону.
В голове царил творческий беспорядок. В глухую стену, окружившую ту часть мозга, которая отвечала за решение задач практического свойства, упрямо стучались вопросы о дальнейшем направлении моего доныне абсолютно хаотичного движения, причем стучались они с такой настойчивостью, словно готовились вот-вот пойти на таран. Я переборола острое желание тряхнуть головой с целью разгона атакующих любовно выстроенную крепость вопросов, и сделала первый шаг к автомобильному мосту.
По узкому тротуару я планировала перейти на другую сторону железнодорожных путей, справедливо полагая, что центр так и не идентифицированного мною города, по логике вещей должен располагаться где-то там. Зачем мне понадобился центр я еще до конца не осознала, но какая-то неведомая сила с завидным упорством заставляла меня переставлять конечности по серому полотну раздолбанного асфальта, и кстати говоря процесс прямохождения вызывал теперь минимальные затруднения, да и имеющиеся-то были связаны исключительно с повсеместными ямами, куда регулярно попадали тонкие каблуки. В-общем, шла я достаточно бодро и со стороны производила впечатление вполне целеустремленной личности. Общую картину портил только полубезумный растерянный взгляд (зеркало я забыла в поезде, но могла себе вообразить, как должен выглядеть человек, толком не представляющий своего местонахождения), хотя, возможно ничуть даже и не портил, а органично дополнял. Насколько мне известно, душевнобольные нередко отличаются поразительной целеустремленностью.