Влетев в комнату и едва кивнув собравшимся там профессорам, Ингерда в нетерпении огляделась. Но никаких животных – по крайней мере крупных – там не было. Ладно, спокойно, может, его скоро приведут… Она затравленно глянула на Миноса – ее профессора, который больше всего занимался с девушкой.
– Ингерда, – обратился он к ней с улыбкой, хоть девушке и почудилась неловкость пополам с …виной?
– Да? – хрипло проговорила чародейка. Она чувствовала, как по спине стекают струйки пота.
– Знакомься! Это твой фамильяр, твой помощник в чародейских делах, твоя опора и защита, – торжественно проговорил учитель, указывая куда-то вниз. Ещё до того, как девушка увидела само животное, в мозге быстро пронеслось: раз учитель указывает вниз, значит, фамильяр маленький. А раз Ингерда его не заметила, значит, он очень маленький…
Девушка медленно, словно нехотя перевела взгляд на пол. Это что, шутка??? Кот?
– Кот? – не сдержав эмоций, рыкнула чародейка.
– Да, – кивнул Минос, – чудесные животные, верные, умные…
– Кооот? – почти взревела девушка.
– Ну-ка, – с раздражением заметила одна из профессоров, – держите себя в руках. Вы, кажется, перепутали Академию с лавкой чудес. Вы здесь не заказываете, вы получаете по заслугам. Ингерда в бешенстве глянула на кота, а затем на Миноса. Кот сидел, прижав уши, и жалобно глядя на магов. Хвост был поджат, лапки мелко дрожали. Ингерда краем сознания отметила, что шерсть у кота дымчато-серая с небольшими белыми вкраплениями. Она была грязной и свалявшейся, что ещё больше подстегнуло гнев чародейки.
– Ингерда, – Минос пытался говорить твердо, но было видно, что он ждал такой реакции от ученицы и теперь ему неловко, – ты великолепная чародейка, но и у тебя есть свои слабости. Ты не ладишь с людьми, – пояснил он, когда девушка подняла брови. Она даже не могла представить, как сейчас выглядит ее лицо – гнев, удивление, разочарование сковали мышцы, и, возможно, превратили лицо в маску. Кроме того, от духоты и кучи эмоций кожа буквально горела.
– Магия должна помогать, – важно изрёк толстенький профессор. Его звали Сильванием, а ученики прозвали сливой – за массивный, вечно синеватый нос. – А как помогать, если людей не считаешь за… за людей.
– Коты – удивительные животные, они нравятся почти всем, – продолжил Минос, словно его и не перебивали, – это твой истинный помощник. Ну а силу твою умножать и не нужно. Ингерда пылала изнутри. Ей казалось странным, что огонь ее гнева не причиняет вреда окружающим. Она пыталась успокоиться, но не могла ни глубоко дышать, ни кивнуть, ни адекватно отреагировать. Перед глазами все плыло. Минос, видя состояние ученицы, открыл было рот, но его опередила строгая профессор: