Саша редко что-то привозил из своих странствий. «Мне не нужно много вещей. Мне нужны пространство и свет», – говорил он. Медная статуэтка Будды, подаренная ему в Непале их общим буддийским Учителем, стояла, как всегда, на высоком алтаре из темного дерева. Деревянная шкатулка для трубки и табака, на которой были искусно вырезаны разные растения… ее он привез из Перу, когда ездил туда вместе с Ариэлем. На диване лежал его любимый терракотовый свитер из альпаки («замерз в Куско, купил где-то в горах у бабушки»). Кажется, было еще что-то… Да. Саша однажды привез из Японии чайный сервиз, который берег настолько, что не доставал даже для гостей. Это было совсем на него не похоже. Лиля тогда спросила: «Зачем тебе этот сервиз? С каких это пор ты стал фанатом чайных церемоний?». Саша тогда отшутился, и больше вопросов она не задавала. Решила, что сервиз предназначен кому-то в подарок, и по какой-то причине брат не хочет об этом рассказывать. Ну и ладно.
Дело шло к закату, и, как всегда в это время, в окна лился яркий солнечный свет. Лиля подошла к окну, чтобы задернуть штору, и чуть не сбила фотографию в деревянной рамке. На фоне размытых вечерних огней, напоминающих звезды, стояли трое. С тех пор прошло семь лет, но она помнила тот вечер так ясно, будто это было вчера.
«Мне здесь 16 лет, и я так похожа на маму», – подумала Лиля, рассматривая хохочущую девчонку с длинными светлыми волосами. Слева от нее улыбался «до ушей» Саша, его глаза иронично сверкали из-под очков, а непокорная кудрявая шевелюра выбивалась из кадра. «Вот так он всегда выбивался и из кадра жизни», – подумала Лиля. Справа от нее стоял блондин с точеными чертами лица, он тоже улыбался – но как-то спокойно, сдержано. «Не зря Ариэля в школе прозвали Воландом», – всматриваясь в его лицо, вспомнила Лиля. У него были разноцветные глаза. Один – серый, как предгрозовое небо – смотрел в кадр, а взгляд другого, изумрудно-зеленого, был задумчив и, казалось, направлен внутрь. Впрочем, «Воландом» его прозвали не только из-за цвета глаз, но по другой, более весомой и менее уловимой причине. Ариэль выделялся среди всех какой-то спокойной силой и неизменной, естественной элегантностью. Стоило ему появиться в любой компании, как спины выпрямлялись, голоса становились тише, а слова – точнее.
Интересно, где он сейчас? Саша не раз говорил ей, что у него нет друга ближе Ариэля. Хотя и виделись они не так уж часто, особенно в последние годы.
Лиля поднялась на второй этаж, вошла в Сашину комнату. На письменном столе лежал лист A4, на котором четким, почти каллиграфическим Сашиным почерком было написано: