Его отличает не только притягательная внешность с неповторимым тёмным очарованием, но и его колдовская сила, по мощи с которой сравнится далеко не каждый. К своим двадцати двум годам Деймон Калейд, пожалуй, мог бы дать фору старейшинам из своего тёмного клана по знаниям, отставая от них по силе. Впрочем, и это лишь вопрос времени. Думаю, он уже может считаться одним из сильнейших не только в Нижнем Прайме, но и в Верхнем. Его широкий круг знакомств и спектр увлечений разительно выделяет его среди обычных студентов: в его друзьях лидеры сильнейших гильдий а в Робиусе только и разговоров, что об его триумфах на аренах. Слухи о его любовных похождениях, а также резонансных убийствах, к которым он мог приложить свою руку, создают вокруг него ауру того, с кем лучше не связываться, и кого лучше не злить. Деймон из тех, кто всегда получает всё, что захочет и когда захочет.
– Спасибо, – говорит он, задумчиво смотря на меня, – ты очень помогла. Про магов воды – это может быть интересно. С меня, я думаю, причитается на этот раз.
– Что-то мне не хочется, чтобы ты был мне должным, – возражаю я, шутя.
– Поверь, тебе понравится, – отвечает он, вставая и опираясь на стол рядом со мной. – Очень понравится. Большинство многое бы отдали за это.
– Деймон, ты же знаешь, мне нечего просить, – поднимаю я свои глаза на него.
– Ты просто плохо подумала. Я дам тебе время, – слышу я его проникновенный голос, когда он наклоняется ко мне.
По телу ползут мурашки, и я неотрывно смотрю в его тёмные, словно оникс, глубокие глаза. Чертовски притягателен и ужасно опасен – вот что я вижу и ощущаю, что видят и ощущают все. Какие бы то ни были эмоции: вожделение, ненависть, зависть, недоверие, влечение либо банальный страх – они тебя точно коснутся и не оставят равнодушным, ведь мимо него невозможно хладнокровно пройти мимо.
– Ты же поступаешь в Верхний Прайм? – он делает движение головой в сторону беспорядка книг вокруг меня.
– Я решила попробовать, но думаю, что у меня нет шансов, равно как и у всех из моей касты, – с плохо скрываемыми эмоциями говорю я.
– Поверь, неважно, что именно ты думаешь на этот счет, – спокойно говорит он. – Возможно, ты можешь стать исключением. А твои навыки? – я вновь качаю головой, горько улыбнувшись. Наверное, эта привычка у меня от Таниэля – скрывать за своей улыбкой гнетущую боль и отчаянье.
– Запомни: всегда есть выход. Ты, видимо, плохо стараешься, – произносит он, сверкая своими чёрными глазами, в которых я улавливаю какую-то странную тень.
Плохо стараюсь… Если бы он только знал… Хотя, учитывая, что мы с ним в библиотеке по большей части всегда были только вдвоём, он, как никто другой, точно знает, с каким отчаянным рвением я стараюсь, и притом далеко уже не первый год. Он резко смотрит на часы, неожиданно что-то вспомнив, и, взяв книгу, стремительно вылетает из библиотеки, оставив меня с моими кишащими мыслями наедине.