Сотвори чудо, дорогая Ула, – я знаю, что в этих делах ты большая мастерица. Найди вторую Ами, только без требовательного супруга, молю.
Со смирением и осознанием собственного несовершенства,
твоя Ликса и все ее кляксы».
Пока я писала, над подносом взметнулось еще одно сиреневое облачко, и на золотистой поверхности материализовалось очередное письмо. Я убедилась, что на конверте нет пометок от канцелярии Его Величества, и дополнила стопку неотвеченных писем на краю стола.
Это оказалось последней каплей. Стопка перекосилась, и письма рассыпались – часть разлетелась веером по столу, часть медленно спланировала на пол. Я драматически зажмурилась, медленно выдохнула и, прежде чем наводить порядок, отправила письмо Уле.
Было слишком очевидно, что одна я смогу максимум разложить почту на пару стопок, причем не сортируя, а просто в надежде, что две стопки будут устойчивее, чем одна. Остаток вечера же мне предстояло посвятить чтению отчетов, а не корреспонденции, потому как их тоже скопилось великое множество, и уж они-то отлагательств не терпели.
Разумеется, поспать мне так и не удалось, а утро началось с того, что в кабинет вошел тарр Арген и со всем возможным почтением доложил, что прибыл кандидат на должность моего помощника, и у него рекомендации от самой атиссы Примулы Оули.
Ула и правда совершила чудо, как я ее и просила, но к утру мне уже требовалось два.
– Вели подать завтрак в малую гостиную, тарр Арген, – попросила я, чудом подавив зевок. – Боюсь, я не в состоянии соблюсти все подобающие формальности, как, впрочем, и обычно, так что в интересах кандидата свыкнуться с этим неловким моментом заранее.
Тарр Арген с каменным лицом выслушал мою тираду, почтительно склонил голову и выскользнул из кабинета, не позволив себе и тени усмешки, – хотя я была готова поклясться, что вредный лис весь в предвкушении. Он так и не простил мне увольнения Ами, а самой Ами – того, что замуж она вышла не за него, однако был слишком хорошо вышколен, чтобы позволить себе демонстрировать свое отношение открыто. На его удачу, моя работа располагала к тому, чтобы улавливать малейшие оттенки смысла там, где собеседник старался их скрыть, так что все, что требовалось от тарра, – это скрывать не слишком тщательно.
Изощренность его замысла я смогла оценить в полной мере только за завтраком.
Кандидат с рекомендациями от атиссы Примулы Оули был слишком высок, слишком тощ и слишком напряжен, а его аляповатый наряд буквально кричал о том, что был куплен в спешке и правильно заворачиваться в него новому хозяину только предстоит научиться. А еще кандидат оказался не Ами – крайне несознательно с его стороны! – и к тому же юношей, что повергло меня в крайнее недоумение.