Дело о пяти сольдо (Олег Волков) - страница 2

Размер шрифта
Интервал


Вообще об этом убийстве, а этот случай был зафиксирован в полицейских протоколах как убийство написали довольно скупо. Но в протоколах экспертизы были найдены следы от удара деревянным предметом. В ране были найдены следы древесины, что не характерно для булыжной мостовой. Мы упоминаем о нём только из-за того, что оно имеет отношение к нашей истории. С чего бы это писать подробно об убийстве какого-то историка, который был найден на улице с проломленным черепом. Конечно полиция не нашла признаков насильственной смерти и констатировала смерть, вызванную падением с высоты собственного роста. Из такой истории даже рассказа не выйдет. Следствие по делу шло, но результатов не было, и, по всей видимости, это дело должно было лечь на полку, пополнив ряды нераскрытых преступлений.

Правда, один журналист из местной копенгагенской газеты отдела уголовной хроники и происшествий заинтересовался этой историей, а больше всего не самим фактом убийства, а некоей связью между сказочными персонажами и историческими документами. Он сам провёл своё расследование, а затем обобщил в своей статье. Статья вышла в местной газете, затем её перепечатали коллеги из общеевропейских новостей и уже после всех переписываний, изрядно урезанная, она привлекла внимание одного молодого кинорежиссёра, недавно закончившего Институт кинематографии им. Герасимова (ВГИК), пробавляющегося случайными заработками, и тяготившегося отсутствием темы для сценария своего будущего эпохального фильма. Дипломный проект он также не снял, короче фильмов у него ещё не было. Но зато идей хоть отбавляй. И ещё небольшая ремарка – как и все студенты ВГИКа (или почти все) он мечтал уехать из России куда-нибудь в Европу, а лучше в Голливуд. Звали этого режиссёра Иван и жил он в Казани. Точнее прописан был в Казани, а жил в Москве и снимал комнату в дореволюционной коммуналке на Садово-Кудринской, пополам со своей девушкой. Она находилась в глуши проходных дворов, случайно уцелевших после постоянной реконструкции столицы. С широкой лестницей, высокими потолками и даже решетчатым лифтом, закрывавшимся вручную двустворчатой дверью. Звонить ему надо было три раза. Собственно, коммуналка принадлежала его тётке, но он время от времени ей платил, когда удавалось подшабашить. По национальности он был русским, но, как и у всех в России, были него в родственниках и татары, и чуваши, и даже евреи. Родился он в Саратове, потом переезды, комсомольские стройки родителей. И каким-то тайным образом, о чем бабушка тщательно умалчивала, очутились в Казани, а там и до Москвы недалеко, особенно когда у тебя там близкие родственники, например, одинокая тётка.