– Снова мучаешь память? – Иза оглянулась на голос. Вампир подкрался с подветренной стороны; он был настолько стремителен, что она лишь в последний момент услышала шорох сухой листвы, примятой тяжёлыми ногами. – Дались тебе эти воспоминания! Живи и наслаждайся свежей кровью – она вкусна не только у врагов. – Дерик скинул с плеча на землю не подающую признаков жизни бледную молоденькую девушку.
«Агнесс! – промелькнуло в голове вампирши. Ещё одна оклеветавшая её, на кресте присягнувшая перед представителем инквизиции, что видела, как белошвейка колдует. Скоро тварь расстанется с этим миром. – Больше лживый язык никого не приговорит к смерти!»
Изабелла приподняла голову обездвиженной пленницы и заглянула в серые глаза, слегка потянув волосы на главе жертвы. Жизнь на мгновение осветила смыслом пустой взгляд клеветницы. Она в ужасе вращала белками глаз. Левая рука слегка дрогнула, но поднять её, чтоб перекреститься, у Агнесс не хватало сил.
– Здравствуй! Не ожидала увидеть меня живой? – Вампирша хохотнула, заметив новую попытку лжесвидетельницы поднять руку. – Ты права, я – покойник, но крестом от меня не отделаться. Встретимся в аду, – пообещала она, – куда я не тороплюсь, а ты отправишься через минуту! – Изабель отпустила голову жертвы, та с мягким стуком упала на пожухшую траву, прикрытую тонким слоем снега.
Дерик схватил Агнесс за шею и, подняв с земли, притянул к лицу, приготовившись впиться в белое горло. Он обернулся к напарнице.
– Хочешь присоединиться? В девке достаточно крови, – вампир коротко рыкнул и причмокнул языком, обнажая загнутые внутрь клыки. – Вкуснейшая: молодая, сладкая, без капли болезней.
У Изабеллы заурчало в желудке, горло полоснула жгучая жажда, но подбирать еду за кем-то – она не желала.
– Нет, сегодня поохочусь сама. Узнал, что я просила?
– Да! – Дерик кивнул в сторону добычи. – Несколько дней выслеживал, когда чёртова кукла выйдет за ворота, – тонкие губы растянулись в ледяной улыбке. – Ты права, в замок пришла чума.
Изабелла захохотала, кровавого цвета губы раскрылись, обнажая сверкающие белизной зубы. Тонкие ноздри раздулись, втягивая принесённый порывом ветра со стороны городка воздух.
– Я хорошо знаю её запах, помню, как воняли тела, сжигаемые на костре; среди покойников был и Фрез. – Она ухмыльнулась. – Маленькая девочка, оплакивающая отца, за год до этого потерявшая мать. – Бордового цвета глаза блестели холодом, словно замёрзшая на морозе кровь.
Повинную в гибели матери Изабелла знала в лицо, обвинить в смерти отца было некого…
Она грозно рыкнула, оскалившись словно зверь: яд каплями выступил на кончиках острых клыков.