Я попыталась встать на ноги – но не смогла. Мышцы отказывались выполнять приказы лишённого кислорода разума. Удалось лишь перевернуться на спину и уставиться в небо, где огромным сапфиром сияла Земля, окружённая множественными вспышками.
Небо озарилось особенно яркой вспышкой, покрывшей едва ли не четверть небосвода россыпью гаснущих искорок – видимо, в атмосферу попал особенно крупный обломок. Я содрогнулась от укола внезапного страха, гоня от себя мысль, что он мог натворить на поверхности. Не надо об этом думать. Надо повернуться хотя бы на бок. Надо протянуть руку, и хотя бы попытаться написать на лунном реголите нужные слова. Меня найдут, увидят, поймут. Обязательно! И я принялась чертить. «Больше космоса…»
Для продолжения не остаётся сил. Солнце окрашивается багрянцем – неужели решило превратиться в красного гиганта? Нет, краснеет и лунный песок, и даже чёрная бездна космоса. Всё поле зрения затягивает багровая пелена, а реголит подо мною хрустит всё громче, заглушая биение сердца.
…Интересно, что мне приснится?
– И теперь главный приз! – торжественно провозгласил Борис Михайлович, выдерживая театральную паузу и хитро глядя в камеру. – А-а-автомобиль!
– Чего? – мне показалось, будто я ослышалась. – Автомобиль в космосе? Зачем, а главное, для чего?
– Да, ты не ослышалась, – Борис Михайлович прокашлялся, чтобы не задеть мою тонкую натуру неподобающими выражениями. – Теперь ещё и автомобиль. Так что, дорогая Ленок, бери свою «Метлу» и принимайся за уборку. Сама ведь вызвалась стать космической мусорщицей!
Я понуро кивнула. Проблема космического мусора с каждым годом становилась всё острее. Обломки космических аппаратов и отслужившие своё спутники, а также прочие объекты, вплоть до ящика с инструментами, уроненного головоруким американским астронавтом с борта МКС – подчинялись строгим законам небесной механики и продолжали вращаться вокруг нашей планеты. Первыми забили тревогу астрономы, в число которых когда-то входила и я – игра света на обломках, нахально влезающих в поле зрения телескопа, искажала картину наблюдений до неузнаваемости. Но наши протесты, разумеется, все проигнорировали. А потом оказалось, что космический мусор, попадающийся на пути стартующей с первой космической скоростью ракеты, действует на неё не хуже выстрела из пушки. С точки зрения пиара это никому не вредило, запуск объявлялся частично успешным – ведь до взрыва ракета летела нормально! Однако фрагменты взорвавшейся ракеты не только отправляли деньги налогоплательщиков в топку, но и кардинально увеличивали количество этого самого мусора. Количество обломков росло по экспоненте, и по такому же закону возрастала вероятность аварий. А некоторые обгоревшие железяки в итоге падали на Землю, причём в самых непредсказуемых местах, что нервировало обывателя. И всем разумным людям становилось ясно, что вскоре практическое освоение космоса сыграет в тот самый ящик с инструментами, а возможно, им же и накроется.