Наташа вышла из квартиры с двумя мусорными пакетами, натянула шапку поглубже на уши и ссутулилась от холода. Вечернее небо спряталось за мириадами снежинок, что медленно кружатся, словно кто-то наверху раскрошил целую гору сахарной пудры.
Она остановилась на секунду и, подняв голову, устало вздохнула. Всё те же темные дворы, серые дома, мусорный контейнер в свете фонаря – и бесконечное ощущение, что жизнь застыла, как заезженная пластинка. Мужу на нее плевать, он только и делает, что проводит время со своими приятелями, а от нее требует покорности, и чтобы не роптала. А ей и деться не куда: когда-то давно она поверила его сладким песням о том, что будет кататься, как сыр в масле, если пойдет за него. Буквально умолял не работать, да и учебу она бросила, потому что пришлось переехать за ним. А теперь спустя пятнадцать лет она не имеет ни образования, ни работы, а еще Наташе уже не двадцать лет, а побольше. Ее красота еще держится, но постепенно сдает позиции, и только светлые волосы до сих пор густые, как в юности. Что там впереди – только небу и известно.
– Белка в колесе, – пробормотала она, зябко двинув плечами и, чуть пританцовывая от холода, потащила пакеты к мусорке.
Но не успела дойти, как один пакет предательски порвался, а следом – и второй. Пластиковые коробки, апельсиновые корки и клубок полиэтиленовых пакетов высыпались на асфальт.
Наташа замерла, глядя на разбросанный мусор и что-то в ней сломалось. Такая глупая мелочь – и как больно вдруг. Будто последняя капля переполнила чашу, и глаза защипало от обиды.
Наташа подняла голову к небу и всхлипнула:
– Да что ж это такое! Сколько можно? Я вечно мою, стираю, убираю… И никто «спасибо» не скажет! Всё принимается как должное! Неужели у всех так? Все в мире вот так живут? – Она резко выдохнула. – Если есть мир, где человека ценят и уважают, я бы туда с удовольствием переселилась!
Смахнув слезу, Наташа, подобрав остатки пакетов, побрела домой. Поздним вечером она ещё долго готовила, складывала контейнеры с едой в холодильник, потому что мужу завтра начнет качать права, если не найдет там своего любимого мяса в подливе, прибирала и, наконец, едва живая, упала в постель.
***
Утро пробралось в ее сон мягко и плавно, как давно не делало. Обычно ей приходилось подниматься по будильнику, причем раньше мужа, ведь ему надо накрыть на стол, подать кофе. Даже при закрытых веках Наташе показалось, что в комнате слишком светло. Сначала она не поняла, откуда этот мягкий, тёплый свет, и сонно попыталась перевернуться. Когда чуть приоткрыла веки, сквозь сонную пелену заметила деревянное изножье кровати, в которое уткнулась пальцами ног. И в голове Наташи лениво проползла мысль: у неё кровать без изножья.
