Пролог
Когда фаерине Кае делла Марте Некрос Мориар, Владычице сумеречной пустоши, закатных скал и этого самого замка, который она в данный момент громко проклинала, наконец удалось добраться до дверей маленькой золотой гостиной – она была злее самого злобного дракона и готова была испепелить, причём не только образно говоря, но и в прямом смысле, любого из своих так называемых помощничков, которому бы не повезло первым попасться ей на пути. Однако и здесь ей не повезло. За дверью гостиной она обнаружила совсем не тех, кого искала. Хуже того, за дверью оказались те, кого она и в самом радужном-то настроении с трудом выносила, а в таком как сейчас…
Движимая инстинктом себялюбия и самосохранения, могущественная некромантка и вроде как хозяйка этого замка поспешила закрыть распахнутую ею дверь.
Ага, сейчас! Не тут-то было! Ибо из угла комнаты уже неслось сладко-приторное и одновременно капризно-обиженное.
– Ка-ааая, дорога-ааая, ты куда-ааа?!
Прощебетала, надув узенькие губки одна из трёх её тёток. Впрочем, две оставшиеся тут же последовали её примеру.
Дурной пример, он, как известно, заразителен.
Поэтому и их матушка и по совместительству бабушка Каи, которой триста лет в обед, тоже обиженно-капризно надула губки. И любовник-приживала тоже… Любовник, кстати, был бабушкин (не тёток). Ибо тётки, все три, были старыми девами. Причём старыми девами, как они утверждали, по собственному выбору. Хорошо зная тёток, Кая в это ни на секунду не верила, но, будучи девушкой умной, никогда вышеупомянутого утверждения не оспаривала.
– У меня дела, очень, очень срочные! – нервно ответила девушка. И сделала очередную попытку ретироваться. И она уже даже решительно развернулась на каблуках и решительно зашагала прочь… Однако, для того, чтобы успеть смыться, проделала она всё вышеописанное недостаточно быстро.
– Но, Кая, мы надеялись, что ты уделишь нам хотя бы минутку своего внимания! – жалобно заблеяли тётушки. А их матушка согласно закивала. – Но у тебя никогда нет на нас времени! А мы ведь твоя родня! Мы переживаем за тебя! – дополняя друг друга, засыпали её «проявлениями своей заботы» тётушки. – И по поводу всех этих слухов мы тоже переживаем! Ты бы уделила нам хоть минутку своего внимания! Поделилась бы с нами, милая? Кстати, а как поживает последний из твоих женихов?
– Никак уже не поживает! – на свою беду Кая не сдержалась и сказала чистейшую правду.
– Что и этот… того? – завздыхали изображающие сердобольность тётушки и их матушка.
– Да, – с тяжелым вздохом нехотя признала девушка, не заметив, как азартно загорелись глазки у грустно охающих и горестно причитающих родственниц.
