Земли Звезды – это самая первая моя книга. Я написал её в четырнадцать лет и, хотя редактировать и дополнять пришлось многое, но частичка того четырнадцатилетнего мальчика, который верит в невероятное и хочет отразить в своих книгах огромный мир который его окружает, сохранилась в нынешнем тексте и глядит на читателя сквозь строки своими невинными и радостными глазами. Может быть, первая книга действительно не несёт в себе никакого глубокого смысла и в целом может показаться странной, или даже глупой, но это, пожалуй, самое личное моё произведение и уж точно самое продуманное.
Большое спасибо всем, кто поддерживал меня в дни создания этой истории – всем моим родственникам и друзьям. Отдельную благодарность я хочу выразить человеку, памяти которого я и посвящаю Земли Звезды. Огромное спасибо Николаю Владимировичу Мамуне, выдающемуся астроному, лектору Большого Московского Планетария и самому тактичному человеку из всех, что я когда-либо знал.
Огромное спасибо за пишущую машинку, на которой родилось это произведение. Огромное спасибо за все те знания, что Вы мне подарили. Огромное спасибо за всё. Жаль, что Вы так и не увидели эту книгу.
памяти Н.В. Мамуны
Я сидел на краю какой-то земляной насыпи над обрывом у морского берега и наблюдал за закатом. Надо было переварить случившееся. Что же произошло с нами всеми? Что заставило Его поступить так… бесчеловечно? И что заставило нас ответить едва ли не большей бесчеловечностью? Сзади подошёл Женя. Он сел рядом со мной.
– Что будем делать?– спросил он.
– Видимо, жить,– ответил я.
Он помолчал, а потом прошептал:
– Мне страшно. Почему всё… так?– по его щеке скатилась слеза. Я обнял его:
– Всё хорошо, не плачь. Всё уже хорошо. Он не тронет никого из нас. Он никого не тронет…
– Федя, как мы могли? Что мы наделали?
– Не надо. Мы не могли поступить иначе,– мягко сказал я.
Женя разрыдался. Я смотрел на закат с обрыва. Подо мной было море.
– Завтра будет новый день,– шепнул я, стараясь не показать Жене, что я и сам в отчаянии.
– Я… Я хочу к маме. Как думаешь, как она там? Скучает?
– Глупый, она даже не поймёт, что мы пропали.
Он постепенно успокаивался. Я ласково шепнул:
– Пошли. Нам надо найти место для ночлега.
– Федя, а нам тут долго надо будет оставаться?
– Долго, Женя. Очень долго.
Он снова всхлипнул. Я встал и изрёк внезапно, даже для самого себя:
– Мир – это череда изображений, сменяющихся с частотой биения сердца.
В нашей ситуации было уместно философствовать. Для этого было много поводов и удобных моментов. Впереди была наша первая ночь вне родного времени.
