Сидеть в прохладном крошечном погребке, прислонившись щекой к стене – приятно. Томазина ощущала, как плотно облепила её тело намокшая от пота ткань нижней рубашки. Девушке хотелось, как в детстве, добежать до реки и окунуться в ледяную воду. Но она не в деревне. И давно уже не маленькая. Она выросла и живёт теперь во Флоренции – счастье, доступное лишь баловням судьбы и отчаянным смельчакам, посмевшим попытаться вырвать и для себя кусок сладкой жизни.
– Томазина! – послышался приглушенный толщей стен и потолка голос.
И вот её снова зовут. Она откликнется. Но не прямо сейчас: еще бы минутку посидеть в прохладе. Бастиан ей не хозяин. Господин, её настоящий господин, был ласковым с ней. А ведь она не была ему ровней. Хоть он и наряжал её, как благородную даму. Он тоже требовал многого – но он и отдавал не меньше. Господин любил её.
– Ты видела ту непутёвую? Снова она отлынивает от работы! Я не должен содержать эту крестьянку. Хватит с того, что я дал ей кров!
Дождавшись, когда грохот каблуков стихнет в глубине дома, Томазина тихонько выбралась из погреба и продолжила подметать пол. Завтра наступит уже скоро. Утро может оказаться судьбоносным.
Много мыслей, и каждую так трудно успеть ухватить. Самая назойливая, зудящая – о том, волосы растрепались. Томазина боялась, что её вид сочтут неопрятным. И саму девушку – недостойной работать в приличном доме. Торопливым жестом она поправила выбившийся каштановый локон и вошла в особняк.
– О, – выдохнула Томазина раздраженно.
Слишком много других, желающих, как и она сама, работать в этом доме. На первом этаже, у лестницы, толпились служанки. Среди них были юные особы, женщины с опытом и даже старуха в лохмотьях. Некоторые принесли с собой обёрнутые тканью корзинки, показать навыки кухарок. У Томазины не было ничего: ни опыта, ни пирога. Только желание делать работу по дому и получать за неё оплату. Девушка сощурилась и пристально осмотрела каждую из своих соперниц. Многие, уловив её взгляд, ответили ей тем же. Некоторые презрительно отвели глаза. Томазина шумно вздохнула, а затем подпёрла спиной дверь – ей и так хватало конкуренток, и она твёрдо вознамерилась не пускать больше ни одной.
– Благодарим… – донеслось с лестницы.
– Господин, я должна благодарить, – прозвучал сдобренный жеманностью голос, – служить и быть полезной и есть счастье.
– Гас-па-ди-и-ин, – передразнила шёпотом Томазина.
Зашелестели юбки, негромко и с достоинством препираясь, женщины решали, какая из них поднимется по ступеням следующей. Сразу несколько фигур принялись проталкиваться вперёд. Раздался скрипучий голос:
