– Твою ж ма-а-а-а-ать! – вырывается, когда лиана, на которой я вишу, рвётся, и я лечу вниз, беспомощно взмахнув руками.
Полёт длится недолго, но мой зад обжигает такой болью, что на миг кажется, что я больше никогда не смогу сидеть.
Тяжело и прерывисто дышу. Сердце стучит в висках, в ушах звон, а я думаю только о том, насколько громко я заорала, и не было ли это слышно в доме.
Если отчим поймёт, что я делаю, мне конец. Но, блин, испугалась. Вырвалось. Не знаю, кто сохраняет хладнокровие, когда летит спиной назад…
Осторожно переваливаюсь на бок и сажусь на корточки. Проклятье, надеюсь, я не сломала поясницу. Как мне учиться в академии, если я не смогу нормально сидеть?
Поднимаю голову. Предавший меня девичий виноград, полностью укрывший южную стену дома, как не в чём ни бывало шевелит листьями. Пока вроде тихо. Может обошлось?
Так… надо встать.
С трудом поднимаюсь и отряхиваю одежду. Судя по тому, что из дома ещё никто не выбежал, чтобы затащить меня обратно, леди удача решила, что синяка пониже поясницы с меня хватит. Хватаю сумку, упавшую на землю немного раньше, чем я, и бегу к калитке.
Выбежав на улицу, в последний раз оглядываюсь на дом. Мне придётся совершить невозможное, чтобы сохранить его. Но это всё, что оставила мне мама, если отступлю, не будет ничего, что напоминает о ней… мама всё делала для меня, и я отвечу тем же в память о ней.
– Илайн? Что ты тут делаешь так рано?
Я практически подпрыгиваю от неожиданности и резко поворачиваюсь. В десяти шагах от меня стоит Ларс и подпирает плечом фонарный столб. Он старше меня на шесть лет и живёт в трёх кварталах от моего дома. Мы редко общаемся, но, судя по светло-серой форме с синими вставками, жизнь занесла его в стражники.
– Я… э-э-э, – натягиваю на лицо вежливую улыбку. – А что? Есть какой-то закон, запрещающий утренние прогулки?
А что ещё мне сказать?
Ларс окидывает меня взглядом, задерживается на сумке и качает головой. Нехорошо. Если он сейчас заставит меня вернуться в дом, я не представляю, что отвечать.
– Нет. Да и мне плевать. Где твой отчим?
– Спит, – осторожно улыбаюсь я. – А что случилось?
– На него снова пишут жалобы, – кривится Ларс. – Карточные долги, дебош. Если это продолжится, нам придётся принять меры.
– Вы только обещаете, – с горечью отвечаю я. – А на деле выйдет, что он снова привлечёт связи, и его отпустят.
Ларсу нечего ответить. Мы оба знаем, что я права. И это главная причина, почему я не могу позволить такому человеку принимать за меня все важные решения!
Сейчас, когда я осталась одна, он выступает в роли моего опекуна, и эти полгода я не назову иначе как кошмар.
