Глава 1: Маленькие радости
Форд Мустанг 1968 года лениво катился по узким улочкам Арпачбахшиша, словно хищник, не спешащий к добыче. Александр держал руль одной рукой, другой неторопливо касался старого проигрывателя в бардачке, где тихо потрескивала пластинка Miles Davis – «Blue in Green». Лёгкий дым от трубки с ароматным ванильным табаком стелился в воздухе, смешиваясь с солёным дыханием моря.
На пассажирском сиденье Евгения, подперев щёку ладонью, вглядывалась в пейзаж за окном: каменные дома с белыми стенами, оплетённые виноградной лозой, прилавки с фруктами, неспешные торговцы, словно вырезанные из старой фотографии. В воздухе витал аромат шафрана, свежего хлеба и какого-то загадочного благовония, разлитого в ночном воздухе.
– Когда-нибудь мы привыкнем к этому, – пробормотал Александр, выдохнув дым через приоткрытое окно.
– К чему именно? – Евгения лениво перевела взгляд на мужа.
– К этой… размеренности. Ко всему, что кажется идеальным. – Он с нажимом произнёс последнее слово, словно проверяя, насколько оно правдиво.
Евгения не ответила. Ветер трепал её волосы, пропитанные запахом шаманского масла – её маленькой слабости, привезённой из Марокко. Этот аромат смешивался с кожаным салоном машины, табаком и ночной прохладой, создавая ощущение далёкого, чуть туманного сна.
Мустанг свернул к их дому – небольшому, но уютному, с террасой, выходящей прямо к морю. Ночью здесь было по-настоящему тихо: только шум волн, иногда крик ночных птиц, да редкий рокот мотора с соседних улочек.
Они купили этот дом год назад, убежав от московского шума, городской суеты, вечных заторов и рутинных будней. Здесь, в Арпачбахшише, всё казалось иным. В этом уголке Турции, где местные жители пили чай на улицах, а незнакомцы легко становились друзьями, даже время текло иначе.
Соседи были простыми и понятными. Старик Кемаль, державший маленькую пекарню, всегда подбрасывал им свежие симиты, в обмен на долгие разговоры о молодости. Рыбак Явуз каждый вечер сидел на пристани, покуривая трубку, и слушал винтажный радиоприёмник, из которого неизменно звучал Фрэнк Синатра. В баре, что располагался рядом с пристанью, пожилой грек Никос разливал ракы и включал старый джазовый автомат, ещё с тех времён, когда сюда приезжали американские музыканты.
– Знаешь, я даже не помню, когда в последний раз слышала сирену скорой, – пробормотала Евгения, выходя из машины.
