Люба разглядывала обветшавший, но все еще симпатичный замок-усадьбу. Тот самый, что был нарисован на принадлежавшей ей картине. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.
Ей не было страшно. Ее обуревал восторг. Неужели все получилось, и теория гравитационного притяжения в пространстве времени на самом деле работает?
Как она и предполагала, башня-обсерватория Якова Брюса являлась земной черной дырой. Люба руководствовалась записями графа, где он писал о притяжении космической черной дыры с помощью объекта, который послужит магнитом. Таким магнитом стала картина. Люба замерла от ужаса и восторга, когда увидела небесный артефакт без всякого телескопа. Черная дыра оказалась не такой уж черной, от нее исходил слабый пульсирующий свет. Больше всего девушку поразила форма космической материи - идеальный круг.
Она уловила тот миг, когда гравитационное поле дыры начало воздействовать на нее, ноги сами собой оторвались от каменного пола. Дальше все произошло быстро, Любу засосало в межвременной переход.
И теперь она тут, в незнакомом месте возле заброшенной усадьбы, над дверьми которой имеется хорошо читабельная надпись – «Гостиница БлэГхолл».
− Вот как, − вслух произнесла Люба. – Гостиница.
Ей показалось, или каменный лев, тот, что привалил морду на свои лапы, приоткрыл один глаз?
Воображение разыгралось, − успокаивала она себя, невольно пятясь назад, подальше от каменного изваяния.
А вот теперь ей совсем не кажется. С одной стороны приближается всадник на молочно-белой лошади. Он мчится во весь опор и безусловно видит ее. С другой стороны к поместью торопится пара. Мужчина и женщина. Нет сомнений, что, как и наездник, спешат они именно к ней, Любе.
Пешие не могли соревноваться в скорости с лошадью, и первым до девушки добрался всадник.
− Любомира! – радостно заорал он, спрыгивая с коня.
Любомира? Мужчина принял ее за свою знакомую? И, судя по жарким объятиям, близкую знакомую? Но не это больше поразило Любу.
− Артур? – изумленно выдохнула она.
Незнакомец был очень похож на ее любимого. Невероятно похож. Пожалуй, прическа немного другая, более лохматая. И в глазах блеск странный. Уж не пьет ли?
