Курт честно пытался найти работу. Да не очень старательно. Но попытки предпринимал, о чем с чистой совестью планировал сообщить вечером сестре. По её меркам он сегодня вообще был хорошим мальчиком: вылез из кровати раньше полудня, сходил в Секретариат и отметился, при этом почти не грубил офицеру. А ведь тот требовал продемонстрировать способности и смеялся, когда у Курта ничего не получилось. Во всем Лагаше из мраков только Курт и Лита, так что офицер никак не могу упустить возможность поглазеть на уродца в деле.
Несмотря на это, Курт был в хорошем настроении и все ещё пытался внести свой вклад в их семейный бюджет.
– А вам случайно работник не нужен? – Курт обратился к хозяину пекарни, у витрины которой остановился.
Удивительно худой для пекаря мужчина только что вышел на крыльцо, чтобы помочь престарелой матроне донести вязанку багетов до повозки. Курт поймал его взгляд и продолжил:
– Я мог бы, ну не знаю, тесто месить. Это же не сложно? Вы же это делаете, – он медленно поднял руку и почесал нос.
Пекарь глянул на Курта, задержал взгляд на ярко красном клейме на его руке и, фыркнув, вернулся в лавку.
Что ж, хоть под ноги не плюнул, как мясник до него. И все равно – в его, Курта, собственной системе измерений попытка была засчитана. Он довольно хмыкнул, засунул руки – чистую и меченную – в карманы и, посвистывая, двинулся в сторону дома.
Однако розовые пухлые засахаренные булочки, которые Курт видел в витрине, крепко засели в памяти. Желудок подал голос. Пора было подумать и об обеде.
Курт как раз проходил мимо трактира – с виду приличного, слишком приличного. И все равно он решил испытать удачу. Грифельная доска на стене слева от входа гласила, что блюдо дня – похлебка по-ларнийски – обойдётся в четыре мины за порцию. На всякий случай Курт вытащил деньги и проверил, сколько осталось. Аккурат четыре мины. Вот только потратить их все равно не получилось.
Стоило Курту приблизиться к двери, как из неё вышел официант в белом фартуке. Он двинулся было к доске, подбрасывая и ловя на лету кусок мела. Официант почти разминулся с Куртом, но в последний момент затормозил и ткнул его раскрытой пятерней в грудь. Курт едва успел сжать ладонь, чтобы не рассыпать деньги.
– Эй! – он вскинул голову, но тут же одёрнул себя и выдохнул, чтобы погасить волну возмущения.
Официант отнял руку и ткнул пальцем в сторону доски. На ней сразу под ценой похлебки растянулась большая буква М в круге. Красная полоса перечеркивала символ.
«Мраков не обслуживаем», – перевёл Курт и криво усмехнулся. Этого стоило ожидать. Он глянул на свой кулак с деньгами – на тыльной стороне ладони была такая же М в круге. Не говоря ни слова, Курт развернулся и зашагал дальше, чувствуя спиной ледяной взгляд официанта. Настроение стремительно портилось.
