Ранним погожим утром королева Араниэ готовилась устроить малый королевский прием в своих покоях. Вокруг нее сновали камеристки, куафер, горничные и дежурные придворные дамы.
- Ваше Величество, извольте взглянуть – какое платье вам приготовить на день? Ваше Величество, какие украшения к нему подобрать? Ваше Величество, чулки простые или узорчатые? – кудахтали камеристки.
Им вторили придворные дамы:
- Ваше Величество, ко двору приехали одновременно герцог Госстарский и посол Афсардии маркиз Луэлянд. А у них между родами кровная месть! Если пересекутся в Вашей приемной – непременно закончится дуэлью, а это международный скандал и моветон!
- Дамы, успокойтесь! Я прикажу разобраться! – пыталась угомонить перевозбужденных подданных королева. – Я надену нежно-розовое с жемчужной отделкой и опаловый гарнитур, - это уже камеристкам.
Неожиданно для всех бесшумно приоткрылась дверь. Вошедшая Хранительница Династии в традиционной черной мантии преклонила колени перед похожим на трон креслом.
- Ваше Величество!
Королева милостиво кивнула, позволяя встать, и тут же велела приготовить ванну с ароматом жасмина. Встрепенувшиеся горничные выбежали за двери.
- Леди, - дружелюбно обратилась Ее Величество к фрейлинам, - проследите, чтобы в мою ванну были добавлены необходимые ароматические композиции.
Сделав почтительные реверансы, дамы вышли на цыпочках – они прекрасно понимали, Ее Величество пожелала остаться со второй дамой королевства тет-а-тет. За ними бесшумно проследовали остальные служанки.
Оставшись наедине с Хранительницей, Араниэ подняла на магичку печальные глаза:
- Руима, как герцог эт Верис? Мальчики все время спрашивают о своем друге. Есть ли какая-нибудь надежда? Можно ли что-нибудь сделать?
- Увы, Ваше Величество, - Хранительница невольно опустила взгляд. Лицо ее приняло виноватое выражение:
- Мои заклинания не в силах ему помочь.
- Он так и останется соба… псом?
- Боюсь, все еще хуже, Ваше Величество, - мрачно ответила волшебница. Вздохнув, сообщила: - Он категорически отказывается от еды.
Королева встала, нервно ломая руки:
- Он хочет умереть? Но ты говорила, что есть надежда! Нужно приложить все усилия! Саоритас любил его как сына, я не могу подвести его память.
- Он не может так дальше жить, - тихо сказала Хранительница, упорно не поднимая взгляд. Складки ее губ опустились вниз, придавая лицу скорбное выражение. – Поймите государыня, попираются его гордость воина и мужчины, честь аристократа. Его душат безвыходность и отчаяние. И я ничего не могу с этим поделать: безродной черной дворняге не место при дворе.
