Идея этой книги возникла у меня в 2018 году после случайной двухчасовой онлайн-переписки с незнакомым молодым человеком, который, по его собственным словам, «торчит от Гансиков», а именно – подражает стилю во внешности выпускникам «Гитлерюгенд», разделяет часть их идей, уважает того самого фюрера.
Юноша всерьез пытался расписать мне все ошибки и просчеты Гитлера, раскрыть причины того, почему последний не поборол «ватников» в 1941 г.
Мы долго-долго обсуждали каковы были шансы Рейха на победу, причем, надо признать, парень был хорошо подкован в истории, а мне приходилось параллельно с диалогом рыться в Интернете. Еще меня поразило, что молодой человек искренне верил в мощь Великой Германии, имея русского деда – ветерана ВОВ.
Также собеседник утверждал, что сейчас Россию в любой момент могут захватить «америкосы», после чего мне стало совсем тоскливо и общение прекратилось. К сожалению, я не успела привести ему тогда все интересные аргументы, остался неприятный осадок, а потом адрес оппонента потерялся.
И еще кое-что… В Интернете бродят многочисленные зарисовки на тему любви немецкого офицера и русской девушки. Видимо, есть спрос.
В книге современных авторов Леонида Жарова и Светланы Ермаковой мне попалась фраза о том, что каждая женщина «втайне хочет немецкого офицера». Возможно, речь идет о привлекательном и мужественном образе «порядочного немца», – помните харизматичного Штирлица из фильма «Семнадцать мгновений весны»?
Элегантного Бруно фон Фалька из «Французской сюиты»? Интеллигентного Вернера из «Молчания моря»…
Подозреваю, что кому-то будет проще представлять мою книгу в виде пьесы для спектакля с минимумом декораций или мюзикла.
Буду благодарна за конкретные тактичные замечания по поводу исторических деталей текста (город, немецкая форма, оружие, машины того времени), писать на эту тему непросто, но, говорят, что охота пуще неволи.
Порой зависаю на сайтах «черных копателей», смотрю на фото скелета в полуистлевшей форме немецкого офицера, эмоции захлестывают – когда-то ведь он жил, говорил, командовал. Возможно, той страшной зимой 1941 года разглядывал в бинокль московские трамваи.
Хочется спросить:
– Майн Готт! Как же тебя звали? О чем ты успел подумать перед смертью – вспоминал любимую муттер или фройляйн, а, может, смешанная с горечью неизбежного поражения, в душе бушевала одна лишь непримиримая ярость: «Feuer! Feuer! Feuer!» – до последнего вздоха.
Грустная полу-шутка, русские, вроде бы, никогда не обижали мертвых… даже врагов.
Хотя мне привели в пример жуткие эпизоды гражданской войны после свержения царской власти в России. Но для меня это стало лишь подтверждением одной печальной теории – больше всего ненависти люди испытывают в междоусобных битвах, когда «брат на брата».
