1. Глава 1
- Обожаю, когда вызывают в такие культурные места, - сказала я, выпрыгивая из полицейской «таблетки» на парковку, возле выставочного зала. – В театре я была, в консерватории тоже, и в университет заезжала, а теперь вот до выставки дошла. Красота!
- Воруют везде, - пробурчал Владик Воронов, наш опер, который дежурил со мной на этих сутках.
- Но тут-то воры, наверняка, культурные, - заметила я, поплотнее запахивая куртку, чтобы спрятать пистолет от моросящего холодного дождя, ну и самой тоже спрятаться.
- Ага, это всё меняет – культурные жулики, - съязвил Владик и поёжился: - Ну и погодка… И ведь уже весна.
- Ну какая весна, о чём ты? Март только начался. У нас это не весна, а ещё зима, – мы побрели в сторону выставочного зала, оранжевые пятна фонарей отражались в тёмных лужах.
- И почему они всегда вечером сообщают о кражах? – бурчал Владик. – Ведь телефон у них украли ещё утром. Трудно позвонить, что ли?
- Не ной, - посоветовала я ему. – Какая разница, когда сообщили? Наше дело – материал собрать. Всё равно найдём, только когда телефон сыграет.
- Ага, через год, - проворчал он.
- Это уж как получится, - сказала я философски.
На крыльце выставочного зала нас поджидал эксперт – длинный дядька в очках и с пышными усами, как на старинных портретах.
- Привет, рыжая-бесстыжая! – поздоровался он со мной. – Погодка шепчет, а?
- Рыжую – прощаю, за бесстыжую дам по физии, Алексей Степанович, - привычно ответила я ему, поднимаясь по ступеням.
- Да ладно, Анютка! – не поверил он. – Я с тобой пять лет работаю, ты мне ещё ни разу не дала.
- И не дам, вы не в моём вкусе, - огрызнулась я и толкнула дверь.
Внутри было темно – свет на первом этаже уже погасили, но на втором горели лампы. Туда я и пошла, пока эксперт с опером делились впечатлениями от дня дежурства, обсуждая выезды, которые прошли без меня.
- Есть кто-нибудь? – позвала я, поднявшись по широкой мраморной лестнице.
Лампы на втором этаже здесь горели только над выставочными картинами. Китайская живопись. Цветочки, птички, иногда – воздушные девы с нежно-розовыми личиками. Как будто китаянки такими бывают. Они все смуглые, с желтоватой кожей. Ничего общего с богинями на картинках.
Я пошла по залу, высматривая хоть кого-нибудь из персонала, но было тихо и пусто, так что даже немного жутко. Сразу вспомнился фильмец про ночь в музее…
В центре висела огромная картина – на серой немного затёртой бумаге, с чуть поблекшими красками. Я невольно остановилась, разглядывая её. На картине изображался цветущий сад – всё в типичной китайской манере, широкими мазками, вроде как ребёнок рисовал, но в этой мазне сразу и безошибочно угадывались цветущая слива, дикие орхидеи, хризантемы и бамбук. И женская фигура – типичная для китайского искусства. Воздушные одежды, розовое личико, слишком большие глаза, и даже прядки надо лбом художник умудрился сделать рыжеватыми. Прямо польстил модели. Сначала я не поняла, что зацепило меня в этой картине, но чем дольше смотрела, тем больше понимала – картина неправильная. И не из-за розового личика китайской красавицы.
