1. Пролог.
Прихожу в себя и не могу пошевелиться. Я связана. Нет, я привязана к кровати. Большой такой кровати, с балдахином и резными столбиками. В позе звезды, при этом абсолютно голая.
Воспоминания всплывают в голове, и я протяжно стону. Как же можно было быть такой дурой! Меня провели как девочку, а ты, Таша, уже третий десяток разменяла, а все такая же наивная и доверчивая дура. Пошла спасать больную собаку, называется. А тебя теперь кто спасет? Второй раз, как в храме, мне не повезет и не удастся скрыться. Профукала ты свой шанс.
Как только я закончила ругать себя, услышала, что в комнату вошел кто-то. Так как шторы балдахина были задвинуты, то увидеть, кто там пожаловал, я не могла. Плотная ткань отгораживала меня от моих палачей. А что это четыре маньяка, что призвали меня в этот мир, сомнений не было.
– Она еще не пришла в себя. Гаред, придурок, ты сколько ей снотворного сыпанул? – раздался слегка хрипловатый голос.
– Сколько дали, столько и сыпанул, – огрызается Гаред. Он самый молодой и бесшабашный. Все сыпал шуточками и сейчас пытается шуткануть. Массовик-затейник доморощенный. – А давайте проведем ритуал, пока она спит!
– То есть ты думаешь, когда мы пустим ей кровь, она не проснется? – раздался третий голос. Он говорил, слегка растягивая слова.
У меня все опустилось внутри. Если раньше у меня еще были сомнения, на черта я им понадобилась, то сейчас они отпали. Меня хотят принести в жертву, провести ритуал на крови. Для этой цели меня и призвали в этот странный мир.
– Она пришла в себя. Я слышу, как у нее участилось сердцебиение, – раздался четвертый голос.
– Тогда давайте приступать, – скомандовал обладатель хрипловатого голоса.
Я с ужасом замерла, сейчас меня будут убивать.
Покрывало балдахина резко отодвинули в сторону, и мне в глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась и дала время глазам привыкнуть. Когда я снова открыла глаза, то уставилась на четырех мужчин. Они тоже смотрели на меня, у каждого в руке было по изогнутому клинку.
– Не убивайте меня, пожалуйста, – промямлила я и пустила слезу, до последнего не веря, что вот так вот оборвется моя жизнь.
– Замолчи, – скомандовал старший. Это была гора мышц, облаченная в белую хлопковую рубашку и кожаные штаны.
– Мы столько гонялись за тобой не для того, чтобы сейчас тебя слушать, – обрубил меня четвертый голос. Это был довольно поджарый высокий мужчина со шрамом на лице. Он был одет в черные штаны и рубашку.
– Она боится, – улыбнулся массовик-затейник, а мне так и захотелось двинуть его по роже, чтоб не скалился. Он был одет в голубую рубашку и брюки и, пока я его рассматривала, почесал ножом щеку.
