– Если ты вместо десятых джинсов с нитками, загрязняющими желудки раков, покупаешь сотый набор милых стикеров, биоразлагаемую маечку и неизвестно какой по счёту дизайнерский шоппер для экологичных походов по магазинам, это не означает, что ты становишься Матерью Природы. Это означает только то, что тебе успешно придумали пару новых проблем и кучу решений к ним. – Стройная блондинка неопределённого возраста, чаще называемого бальзаковским, с видимым отвращением покрутила в руках сложенную вчетверо сумку-шоппер с логотипом известной косметической фирмы. Покрутила и уронила обратно, на простенький диван, обитый синим велюром. – Тридцать лет ты маешься этими глупостями. Не надоело?
– Это не глупости. Это забота. И верни руку на место, Котя.
Собеседница блондинки, названной Котей, была практически скрыта огромным – и редким! – деревянным мольбертом, стоящим точно в центре комнаты. За её спиной валялись на полу, висели на стенах и едва умещались на этажерках бывшие и будущие герои первого плана, скромные труженики фона и несчастные, купленные под влиянием момента и не имеющие ни единого шанса попасть на картину. Стена напротив мольберта была превращена в огромное панорамное окно, обрамлённое сверху чёрной рулонной шторой. В хорошую погоду из окна виднелся и Дон, и озеро на его правом берегу, и даже самые высокие крыши Батайска. В плохую – вид был не менее живописным, но получался исключительно с помощью фантазии смотрящего.
– Так я же её и не двигаю. – Котя на всякий случай повернула голову налево – туда, где на огромном кристалле лежала её раскрытая ладонь и чудом удерживающееся на ней огромное красное яблоко.
– Это тебе так кажется. Ты двигаешь левую, и вместе с ней непроизвольно дёргается правая. Не шевелись, в общем. – Художница нервно притопнула обутой в простой серый кроссовок ногой. – Лучше бы ты залезла в метавселенную, как я сразу предложила. Молчала бы и сидела смирно.
Блондинка попыталась расхохотаться, но быстро вспомнила о том, что на нужную позу влияют даже самые неочевидные вещи, и ограничилась искренней улыбкой.
– Ты, Крысик, всё равно услышала бы от меня это рано или поздно. А метавселенные я так и не научилась любить.
Разговор закончился сам собой. С полчаса художница усердно работала, изредка произнося что-то вроде «угу» весьма довольным тоном. Затем быстро и очень небрежно проговорила:
– Я вчера у офтальмолога была.
Котя судорожно вздохнула и приоткрыла рот, ожидая продолжения рассказа. Но Крысик молчала, ожесточённо притопывая ногой.
– Ты мне скажешь, что тебе сказали, или будешь ждать, пока я сама что-то придумаю?
