Хорошо, что я проклят
Мы оказались на леднике из-за неосторожности Пейниты. Я бы назвал это «самовредительством», будь у меня время подумать. Ветер тут такой, что меня, бедного несчастного сдувало с обледенелых скал как клочок шерсти. Крепкие загнутые и очень острые когти скользили по ледяной поверхности, словно коньки фигуриста.
Как я ни старался удержаться на каменном выступе, особенно сильный порыв превратил тело в парус. Даже прижавшись к скале плотно, насколько это возможно, удержаться оказалось нереально. Когда моя четвертая лапа оторвалась от мерзлого камня, я понял всю безысходность ситуации. Сердце опустилось, дыхание замерло. Я летел вниз, в бездонную пропасть.
- Мяу! Мя-я-я-у-у-у!
Неожиданно я словно провалился в стог сена. Перегрузка оказалась такой сильной, что в глазах потемнело и я забыл на секунду как шевелиться и не думать о смерти. Это было настолько страшно, что я не сразу понял, как полетел вверх. Моя способность возвращаться к хозяйке всегда, как только захочу, сработала как нельзя вовремя. Мысли мелькали с быстротой испуганных мух.
Пейнита вытянула руку над пропастью и за хвост втащила меня в расщелину. Вот я жути то натерпелся! Думал все, разобьюсь насмерть – даже не обиделся, что она за хвост схватила.
- Тихо, тихо, кисонька.
- Мяу, мяу! Да что тебе у моря не сиделось? Еда, вода, тепло, коты породистые, ой, то есть мужики.
Она посмотрела на меня так, что я сквозь густую тьму ощутил свою вину до мозга костей. Чувство было такое, будто меня отлупили метлой за то, что сожрал горшок чужой сметаны.
- Это ты у нас как испугаешься, порталы на самую высокую точку, которую видно открываешь.
- И как мы отсюда спустимся?
Она помолчала. Чувство вины быстро отступило. В расселине также холодно, как и на уступе снаружи, но ветер гораздо слабее. Дышалось тяжело, словно воздуха не хватало.
- Здесь раньше древнее царство было, и я смогу вернуть дворцовую лестницу.
Пальцы ее замерзли, губы тряслись, ноги посинели под летними туфлями. Грудь вздымалась словно после быстрого бега. Она достала из кармана нож для сбора трав, благо эта ее личина оказалась в домашнем платье с карманами. Ведьма резанула по замерзшему пальцу, стала бормотать что-то, глаза закатывать. Я испугался, что колдунья свалится в пропасть или замерзнет насмерть. Но нет, она бабенка бывалая, сознание от заклинаний не теряет.
Как только первые капли крови сорвал ветер, вокруг все остановилось. Снежинки в воздухе повисли, стих ветер. Мы оказались в коконе на самой вершине. Воздух вокруг быстро нагревался от нашего дыхания. Пейнита что-то шептала, двигала окровавленными пальцами. Она впадала в кратковременный транс, моментально выходила из него, закатывала глаза, изгибалась всем телом.
