Топот множества шагов и голоса людей приближались.
В следующий миг дверь распахнулась настежь, оглушительно ударившись о стену. Комната моментально наполнилась народом – княгиня и ее сестра, издавая пронзительные вопли, вбежали первыми, за ними влетела мачеха со своей верной Минной, следом охающая Хильма, какие-то служанки. Все кричали, визжали и выкрикивали упрёки: одни винили молодого князя, другие – баронскую наследницу.
Ингемар до того растерялся, что так и остался сидеть в постели, прикрываясь одеялом. Айникки, побелев как снег, с полуоткрытым ртом смотрела на весь этот ужас. Бедняжка еще не осознала, чем ей грозит произошедшее. Но вот вся толпа стихла. В дверях воздвигся сам барон. Обвел налитыми кровью глазами безобразную и бесстыдную сцену и, заревев как буйвол, выхватил меч. Никто не понял, откуда у него появился огромный двуручник, скорее всего, подал оруженосец. Однако применить сворд не успел, на колени перед хозяином замка бросились обе родственницы жениха. Заламывая руки, они преграждали путь взбешённому Диблеру и вопили, пожалуй, громче всех остальных. Айникки молча переводила взгляд с них на отца и понимала лишь одно: свадьбы ей не избежать. Женщины умоляли пощадить виновника девичьего позора, кричали, что молодой лорд обезумел от любви и готов жениться хоть сегодня. А что касается невесты, так она сама позвала нареченного к себе в опочивальню!
Поняв, наконец, что происходит, девушка воскликнула.
- Врете, я никого не звала!
Но её никто не слушал, а дальше случилось ужасное. Ингемар потянул на себя одеяло, и открылась простыня, все в крови. Айни знала, что кровь вытекла из глубоких царапин, когда она, защищаясь, вонзила ногти в руку нежеланного ночного гостя.
***
Вернувшись на городскую набережную, Бирли с дедом неспешно двинулись к Хануабаду. Эдхав оглянулся и, убедившись, что поблизости никого нет, продолжил.
В тех сейфах у них самолучший синий жемчуг, но мне думается, его много брать не стоит. Попробуй сбыть такой товар. Лучше всего золото, есть еще бриллианты. Золотишко, вот оно самое доброе дело. Его и сбывать не надоть. И миртезий, первейший накопитель маны. И стекло, и сами железки на окнах чарами приложи, да в сторонку как занавеску отодвинь. Не ломай ничего, потом обратное заклятие кастуй, и всё станет, как было,
- старик злорадно хихикнул, - нипочем и не догадаются.
***
Дракон небрежно махнул рукой, возвращая себе прежний облик молодого, атлетически сложенного мужчины.
– Так вот, две недели прошли там недаром. Узнал я много, наверное, даже слишком. За такое, по идее, мне должны отвернуть голову.
