ГЛАВА 1. Настало время изменить жизнь на сто восемьдесят градусов
Круглые вокзальные часы показывали ровно восемь утра. Небо заволокли плотные графитовые тучи, с минуты на минуту готовые разразиться проливным дождём. От дома меня отделяли тысяча миль и одинокая записка на письменном столе.
Нет, я не хочу, чтобы о моём побеге маме сообщила служанка.
И, пока пассажиры междугороднего рейса Таунсенд-Суинфорд завтракали в придорожном кафе, я укрылась в испещренной неприличными надписями телефонной будке и набрала шестизначный номер.
Прозвучал протяжный, исполненный безнадёги гудок. Второй, третий, пятый, десятый…
После второй попытки трубку, наконец, подняли.
– Слушаю! Алло, вы меня слышите? Кто это? Что вы хотели? – раздавался далёкий мамин голос, хриплый и неприветливый ото сна.
Я прочистила горло и произнесла:
– Мам, это я.
– Ванесса? – удивлённо проговорила мама. – Ты откуда звонишь? Ты не дома? Ночевала у Морин?
Я всю ночь тряслась в автобусе, почти не спала, на остановке в Уэкстоне у меня стащили кошелёк, причём пропажу я обнаружила только на следующей станции, а родная мать даже не в курсе, что меня нет дома!
– Нет, мам, я не у Морин, – сдерживая дрожь в голосе, ответила я.
– Когда ты вернёшься? К завтраку? Я закажу у миссис Бейкер булочки с изюмом, как ты любишь, и ты подробно расскажешь, кто он, – от её тона веяло неискренностью так же сильно, как сквозняком из щелей телефонной будки.
– Я не вернусь. Прости. Я всё написала в записке, ты найдёшь её в моей комнате на столе.
– В какой записке? О чём ты, Несса? Ты что, сбежала из дома? С кем? Надеюсь, мне не придётся краснеть перед соседями за твой выбор?
– Пожалуйста, не делай вид, будто удивлена. О том, что твой новый муж пристаёт ко мне, я предупреждала тебя не раз. То, что случилось вчера, стало последней каплей.
– Не бери грех на душу! Патрик на такое не способен. Уверена, у него и в мыслях ничего подобного нет! То, что ты принимаешь за приставания, всего лишь попытка подружиться с тобой, найти общий язык.
– Да сними уже свои розовые очки! – Я не выдержала и повысила голос, совсем немного, но этого хватило, чтобы мама закатила истерику:
– Он мой муж и я не позволю наводить на него клевету, а ты гадкая испорченная девчонка! Как у тебя язык поворачивается говорить такое? Если ты не явишься домой к завтраку и не попросишь прощения, я… Я заморожу твои счета и лишу наследства, и я не шучу!
– Лишишь меня наследства в пользу своего святого Патрика? Не удивлюсь, если он добивался именно этого.
– Не ожидала, что моя единственная дочь вырастет такой меркантильной злюкой. Впрочем, ты вся в своего папашу, он был тот ещё… фантазёр.
