Глава 1
Я еще не родилась, когда они пришли к нам. А, когда мне было четырнадцать лет, я впервые увидела их.
Они – завоеватели наших земель. У них странные труднопроизносимые имена, они высоки и слишком, не по-человечески красивы, в их внешности нет ни одного изъяна – стройные гибкие тела, правильные, холодные черты лица, ясные глаза, ослепительно белые зубы.
Я читала, что, когда они появились, их приняли за богов, так они были прекрасны. Но очень быстро это заблуждение испарилось – боги не могут быть такими жестокими. Или могут?
В тот год, когда я впервые увидела айвина, весна выдалась ранней и теплой. В нашем маленьком герцогстве в это время года каждая пара рук от мала до велика были заняты стрижкой овец, чесанием шерсти, вяленьем, прядением, ткачеством, окраской полученной ткани. Не миновало это и меня, несмотря на то, что я – дочь герцога.
Герцогство моего отца славилось овцами и тем, что они давали. Чем-то другим, увы, в нашем не особо изобильном крае сложно было заниматься. Скальные, пусть и невысокие, но всё же горы препятствовали обширному земледелию, но каждый подходящий клочок земли засевался злаковыми и овощами, а лугов хватало только для того, чтобы пасти овец. И то мы себе не могли позволить увеличивать стадо – корма не хватит. Но когда-то наше герцогство было намного больше, а плодородные поля, которых мы лишились, давали хороший урожай. Вернее, благодатные земли у нас отобрали айвины.
Но зато сейчас наши овцы, шерсть и ткани из нее ценились высоко. Но, несмотря на это, герцогство, можно сказать, почти бедствовало. И в этом отец и мать винили айвинов
И вот они нас посетили.
В тот день я была занята: несмотря на возраст и свой статус помогала с прядением, а потом подсчитывала количество напряденной, натканной и навяленной шерсти, все тщательно записывала. В конце дня направлялась к матушке, чтобы доложить ей о том, сколько и что сделали прядильщицы и ткачи, а когда она болела, отчитывалась перед казначеем.
Уставшая и голодная, я по пути в донжон заглянула еще и в пекарню и паровую баню. Убедившись, что хлеб испечен, а баня протапливалась, направилась дальше. Время ужина уже подошло, и все должны были вскорости собраться за общим столом в главном зале.
Во главе стола сидел всегда отец, по правую руку от него мать, рядом с ней я и сестры, напротив нас – священник из нашей часовни, командир замкового гарнизона, лекарь и казначей. До недавнего времени был еще сенешаль (правая рука герцога), но он заболел и умер полгода назад, а отец никак не назначал нового, справлялся сам и временами его замещал казначей. На другом конце длинного стола собирался постоянный замковый люд по мере значимости – оружейный мастер, главный конюший, старший овчар, слуги.
