Кей сама не представляла, что погнало ее прочь из того бара. Прежде чем засесть там, она часа четыре просто бессмысленно болталась по городу, заглядывая в разные магазины, а потом и забегаловки. Пока, в конце концов, не остановилась на одной с наиболее шумной компанией. Гогот и крики, которые они издавали, были способны заглушить и ее собственные мысли.
Прошло больше часа, в течение которого она с упорством глушила коктейли, повышая градус, пока не остановилась на чистом виски. И вот спустя этот час внезапно почувствовала внутреннее напряжение. Как будто чей-то чужой взгляд сверлит ей затылок. Но быстрый осмотр зала не дал ей никаких зацепок. Точнее, их было слишком много. В конце концов, она одинокая девушка, старательно напивающаяся в забитом баре – многие интересовались возможностью составить ей компанию.
Осознав, что вечер здесь определенно перестает быть томным, Кей решила поискать забытья в другом. Захватив куртку и расплатившись, она выпала в прохладную влажность вечерней улицы.
Почему она решила свернуть в этот переулок? Да, телефон подсказал, что можно срезать путь до ближайшего клуба – раз уж алкоголь не помог выбросить все из головы, может, это сделает музыка. И все же, Кей предпочитала не нарываться на неприятности, бродя по злачным местам. Но в этот раз почему-то нырнула в темный проулок. Пресловутая интуиция? Или ее настораживало, что ощущение чужого взгляда не пропало вместе с прокуренным баром? Неважно, итог был одним.
Пройдя с десяток шагов под мелким дождем, Кей услышала чьи-то тихие всхлипы. Потом грубый голос, явно что-то требующий. Ситуация была вполне однозначной. Пьяная дымка в сознании слегка рассеялась, позволяя мыслить яснее. Дальше Кей пошла аккуратным крадущимся шагом. Сначала следовало разведать обстановку, потом решать, что делать.
Впереди показался небольшой внутренний дворик очередного дешевого съемного дома. Мусорные баки, старые покрышки и гниющие матрасы – место, больше похожее на ночевку бездомных. В свете одинокого фонаря она разглядела, что происходило у дальней стены.
В углу тряслась бледная скромно одетая женщина среднего возраста. К ней прижималась всхлипывающая девочка лет десяти. Напротив них какой-то грязный крупный мужик. Судя по тому, как его слегка покачивало, и тряслись руки – то ли пьяный, то ли под кайфом. Самое мерзкое - в этих неуверенных руках был пистолет. Увы, насколько было видно Кей, настоящий и снятый с предохранителя.
- Я все отдам! Все, что есть, только не трогайте нас, - дрожащим голосом умоляла женщина.
