1. Глава 1. Другой мир...
Последние минуты жизни я помню довольно плохо. Снег в лицо, сугробы по щиколотку, ветер отчаянно морозит щеки. А я бреду по вечернему городу, отчаянно мечтая поймать такси.
Задержалась на работе: пришлось оперативно дописывать сразу дюжину статей для нового выпуска интернет-журнала…
Дома меня никто не ждал, спешить было некуда, но в тот вечер больше всего на свете я мечтала как можно скорее попасть домой. Хотелось отогреться, расслабиться в большой мягкой кровати, ощущая тепло новехонькой пижамы. Мне было сорок, но чувствовала себя так, словно отжила почти весь век…
Отчаянный визг тормозов ворвался в мои приземленные мечты слишком неожиданно. Я вздрогнула и машинально попятилась, но меня тут же ослепило яркими огнями фар, мгновенно отшвырнуло прочь мощным сокрушительным ударом, окатило безумной болью, после которой довольно быстро наступила полнейшая темнота.
Очнулась через какое-то время в странной темной комнате с приземистым деревянным потолком и изумлённо вдохнула неприятный несвежий воздух.
Где я? Что вообще происходит???
Попыталась присесть, но тело подчинялось плохо. Все кости болели, мышцы тоже. Словно меня пожевал кто-то гигантский, а потом немилосердно выплюнул. С груди соскользнуло старое, местами рваное одеяло, а я шокировано уставилась на своё обнаженное тело, которое… было очевидно не моим.
Тонкие белые руки, маленькая, фактически подростковая грудь, торчащие ребра – это была однозначно не я, потому что в своей настоящей жизни мне стоило бы потерять килограммов пять, да и бюстом природа не обидела.
Пошевелила пальцами, но они послушно задвигались, как родные, и я впала в настоящий ступор.
Когда кожа отчетливо покрылась мурашками от холода, я поспешила прикрыться одеялом и огляделась.
Комната напоминала самую настоящую избу из старинных сказок. Стены были бревенчатыми, неотесанными. Пол каким-то тёмным, грязным, словно давно не знал мокрой тряпки. Единственное окно оказалось закрыто ставнями. И только небольшой очаг наполнял помещение приглушенным светом.
Вдруг открылась приземистая дверь, и на пороге появилась очень древняя старуха.
Она блеснула умом и настороженностью в прищуренных глазах, и мне стало нехорошо от такого взгляда.
- Оклемалась, дуреха? – проскрипела она, подходя ко мне ближе. – Кто же в восемнадцать лет начинает обряд поиска душ? Надо было годков пять хотя бы обождать… - голос старухи тёк миролюбиво, но глаза по-прежнему поблескивали хитро, пытливо и подозрительно. – Итак, немедленно скажи своё имя! Не вселился ли в тебя кто другой?
