К читателю:
В детстве при уборке квартиры мне вменялось в обязанность протирание книг от пыли. Книг было много, пыли мало, и работа меня не слишком обременяла, если б каждый раз я с маниакальным упорством не превращал ее в самоистязание. Я пробовал свежевытертую библиотеку как-то классифицировать. Раскладывать писателей по алфавиту мне уже тогда казалось кощунственным. Вычислить, какие издания в этой груде более классические, а какие – менее, мне тоже не удавалось. Делить на русских, советских и зарубежных было гиблым делом. Заканчивалось тем, что я в сердцах запихивал все это богатство мировой литературы на полки, как попало и, успокоившись, шел во двор гонять мяч. Я вспомнил, когда ломал голову над тем, как распределить эти – такие разные: древние и не очень, исторически достоверные и фантастические, смешные и страшные – саги в книжке? Боюсь, все мои старания привели к тому же результату, каким заканчивались попытки освоить библиотекарское ремесло в детстве.
Теперь – о предмете.
Менее всего мне хотелось бы прослыть сказочником-краеведом. Не мое это дело. Я бы и не занялся им никогда, если б не случай. Работая над другой книгой, я нечаянно наткнулся на целый пласт никем не востребованной оригинальной местной мифологии. Меня потрясло вот что. Как любая другая, прусская мифология населена множеством загадочных тварей. Конечно, удивляет непохожесть, оригинальность местного бестиария, но это можно было бы объяснить. Пруссы, отгородившись от мира Вислой и Неманом, веками ревностно охраняли от других народов, как свою территорию, так и самобытность культуры. Неудивительно, что ее влияние позже сказалось и на переселенцах-христианах. Поражает другое. Точность описания некоторых существ и взаимоотношения с ними местных жителей. Это не похоже на сказки. Это настораживает. Приглядевшись внимательнее, вдруг понимаешь, что Король-Олень – гигантское животное с длинной шерстью, что-то уж слишком напоминает доисторического оленя, вымершего вместе с мамонтами. А «маркопеты» – «земляные люди» – полузвери – получеловеки, обитавшие в землянках – просто близнецы «снежного человека», реликтового гоминида.
Оторопь берет. И уже совсем по-другому начинаешь относиться к рассказам о Великом Змее Анге, о маленьких человечках – барстуках, о племени светловолосых великанов – ульмиганов. В общем, пришлось отложить роман и зарыться в архивы. Тут же выяснилось, что работа не настолько проста, как выглядела поначалу.
Живая некогда, ткань человеческой памяти о былом, рассыпалась от ветхости и отчасти была подпорчена пересказчиками, отчасти навсегда утеряна. Собирал, складывал, как осколки много веков назад рассыпавшегося кувшина из археологического раскопа. Что-то получалось, что-то не склеивалось. Каюсь, недостающие куски приходилось изготавливать собственноручно.
