Казалось, мужчина никуда не спешил и даже рад был такому нашему непринужденному общению. Но, как известно, даже разговор ни о чем порой может выдать агента с потрохами. Поэтому мне следовало быть осторожной.
- Почему вы нас здесь держите? – попробовала перевести тему.
- Видишь ли, я и сам этого не хочу, - мужчина слегка наклонился вперед, будто желая меня убедить в искренности своих слов. – И с удовольствием выпущу, если вы ответите на несколько моих самых обычных вопросов. Согласны?
- Я постараюсь, - серьезно и тихо произнесла я, уже четко зная, что никакого диалога между нами не получится.
- Итак, ты учишься в школе, миссия которой подготовить агентов для свержения существующей власти. Мы это знаем, и в этом тебе нет нужды сознаваться. Досье, составленное по твоим заданиям, характеризует тебя, как достаточно опытного в своем деле сотрудника. Но существует одно «но»… - мужчина сделал паузу. – Ты не хочешь на них работать.
Мое сердце в этот момент, казалось, перестало биться. В висках гулко стучала кровь. Не хватало воздуха, но дышать я перестала. Он проговорил то, что действительно имело место быть. И эта правда стала для меня оглушительным ударом по сознанию, вытаскивая из бессознательного все то, что так тщательно прятала во время наших сеансов Стелла.
- Я предлагаю перейти на нашу сторону, - проговорил мужчина.
- На какую «вашу»? – выдохнула, не зная, как справиться с собственными, поглотившими меня эмоциями. – Кто вы такие? Я не понимаю…
- Действительно, - усмехнулся мужчина, - разница между нами не столь существенна. – Но тебе больше не придется жить, как собака…
Он выдержал паузу, за которую я один на один столкнулась с собственным «я». Мы с ней стояли, прислонившись лбами, и думали. Вот он тот самый момент, когда я могу стать свободной. Я ведь только этого и хотела! Сбежать, начать жить, как все, работать и учиться в обычном университете. Не вспоминать никогда, что меня когда-то похищали и два года держали в заточении, обучали чему-то, что даже в страшном сне присниться не может. Я читала бы книги, сидя в парке, а потом счастливо разбрасывала бы осенние листья, позируя на камеру фотоаппарата. И даже где-нибудь в ночном клубе могла бы встретить своего мужчину, выйти замуж и стать матерью двоих или даже троих детей…
А Павел должен был остаться здесь? И через несколько допросов умер бы от ран и истощения. Заслуживал ли он такого? Или мне нужно было попытаться его отсюда вытащить? Циник во мне размашистым движением руки перечеркнул нарисованную только что счастливую картинку спасения. Он столько раз меня спасал, сам подставляясь под удары, смягчал испытания, вытаскивал, как мог, не позволяя умереть. А теперь я должна была его предать?..
