"Древние живы до тех пор, пока о них помнят"
Пролог
Каир. Египет. Между прошлым и настоящим.
Несмотря на то, что время было не самое позднее, местные жители после трудового дня уже разошлись по домам и спокойно отдыхали, наслаждаясь ужином и вечерним досугом в окружении близких людей. Но неподалёку от их спокойных жилищ учёные-физики, в составе пяти человек среднего возраста из разных стран, приехавшие понаблюдать за удивительным феноменом водяных лилий, уже тихо похрапывали на неудобных раскладушках в маленькой, неуклюже расставленной палатке. Казалось, дунешь – и их палатка улетит. Она была поставлена наспех, да и все вещи, рабочие принадлежности и дорогостоящее оборудование были расставлены как попало, без должного уважения к их стоимости. Но дорога молодых физиков была изнурительно долгой, эмоций потрачено ещё больше, поэтому сон их был крепким, как сон младенца.
Египетская ночь была на удивление яркая и звёздная. Небо покрыло полотно млечных путей, но было пугающе тихо – все обитатели древних земель не давали о себе знать. Словно что-то или кто-то запретил им в эту ночь жить своей яркой, беспечной жизнью.
На маленьких часах юного, беззаботно спящего учёного-физика, чьи очки чуть скосились на пухлом носу, стрелки показывали время 00:03. И именно в этот момент секундная стрелка замерла, а вместе с ней и всё вокруг. Дыхание и сердцебиение спящих в палатке людей, тёплый египетский ветер, все живые существа вплоть до маленького скарабея – всё сейчас застыло, словно по щелчку. Можно было даже взглянуть на небо и увидеть, что россыпь звёзд молчаливо нависла над землями Египта и ожидала чего-то или кого-то.
Сколько прошло времени, никто не мог сказать. А зачем? Всё, что произошло далее, было настолько неестественным, что даже если бы кто-то и заметил, то не поверил бы своим глазам.
С юга подул ветер – тёплый, нежный, но резвый, как жеребец. Одним лишь дуновением он смахнул на спокойные воды Нила все до единого лепестка с лотосов. Вместо них остались иссохшие коробочки с семенами, которые задребезжали, как мексиканские маракасы.
Ещё одно дуновение, и все лепестки оказались у тёмных берегов Нила. Они покрыли собой всю поверхность воды. Казалось, реку покрыла бледно-розовая чешуя юного дракона, которая от бликов луны ярко переливалась и поблёскивала жемчужно-розовым цветом. Но эта красота продлилась недолго. Стоило южному ветру снова приблизиться к реке, как лепестки, словно под непреодолимой тяжестью, стали медленно опускаться на дно Нила. Не было слышно ни шороха, ни всплеска воды – абсолютно ничего.
