– Ваша светлость, – горничная с приторно сладкой улыбкой, от которой сводило скулы, причесывала мне волосы перед сном, – вы сегодня были совершенно обворожительны. Я сама слышала, как господин королевский казначей говорил господину Первому советнику, что его сыну повезло с супругой. И красавица, и умница, и верная жена. Вы столько лет ждали своего супруга, но ваша репутация не запятнана ни одной интрижкой…
Я кивнула. Девица уже давно неимоверно бесила меня, и я с самого начала мечтала избавиться от нее. Но Третий советник на все мои просьбы сменить горничную отвечал категорическим отказом.
Он самолично приставил ее ко мне сразу, как Тайка попала в тюрьму, и я знала, что эта девка ежедневно докладывает ему обо всем. К этому я была готова. Меня раздражало совсем другое: бесконечная сладкая лесть, которая лилась из уст служанки с утра до вечера и вызывала постоянную изжогу.
Хотя, в последнее время я стала поглядывать на девицу намного благосклоннее, чем раньше. Неожиданно у нее появилось одно, очень важное достоинство, стоившее всех недостатков. Горничная была пухленькой и обладала роскошными формами, чем очень привлекала Адрея, вернувшегося из своей командировки около полугода назад. К тому же, она никогда не отказывала моему мужу в близости. Напротив, нарочно крутилась в наших покоях до поздней ночи, чтобы молодой герцог не обошел ее вниманием. Это позволяло мне избегать совместных ночей с супругом. Спать с Адреем мне было сложно, слишком сильно я его ненавидела.
– Ваша светлость, – вторая горничная вошла в комнату с подносом и поклонилась, – ваш ужин…
– Поставь на стол, – велела я, не поворачивая головы, – и, Марга, принеси крынку горячего взвара. Холодно, Адрей захочет согреться. И меда положи побольше.
Марга поклонилась и исчезла из моей спальни. Эту девушку я выбила себе с боем сразу после возвращения супруга. Третий советник вынужден был согласиться с необходимостью нанять еще одну служанку, поскольку первая предпочитает греть постель его сыну, а не работать.
– Люна, заканчивай с прической. Ты сегодня ужасно медлительна, – сморщила я нос, глядя на отражение пухлых и мягких рук, замелькавших над моей головой в два раза быстрее.
– Да, ваша светлость, – отозвалась она, в два счета заплела косу и уложила ее крендельком, накрыв традиционным абрегорианским чепцом, который очень плотно облегал голову.
С недавних пор я стала ярой поборницей традиционной одежды своей «родины». Этот головной убор бесил Адрея. Он совершенно справедливо считал чепец безобразным и уродливым, но именно поэтому каждую ночь я упорно ложилась в постель, надев на себя этот ужас, чтобы вызвать неприязнь супруга.
