– Зона, ребятки, это такое место, где ты можешь легко потерять самого себя. Зона живая, и если ты попал в ее владения, то она может кардинально тебя изменить, может что-то забрать, что-то подарить. Я много бороздил эти места, да так уж их все истоптал, что уже знаю, где какой камешек лежит, где какая травинка растет, откуда ветерок подует.
– Вот прям все знаешь? А тогда скажи, что вон за тем холмом, на котором кривой клен растет?
– Экий слабый пример, молодой человек. Всякому сталкеру, бывавшему тут хотя бы раз так с пять, известно, что за тем холмом располагается низина с небольшим скоплением Трамплинов. Даже больше скажу, их там всего семь, а расположены те аномалии примерно в шахматном порядке.
– Хм… И ведь правда, а, Стерлинг?
– Все равно не убедил ты меня, старик. Я с моим партнером обходили эту местность вдоль и поперек, так что эта низинка известна всем. А вот назови-ка мне ближайшее к главной и известной сталкерской тропе логово снорков на Свалке. Это осилишь?
– Эка легка задача. Я вчера там хаживал и видел, что логово то представляет собой глубокий тоннель в земле, под углом градусов в тридцать, уходящий под небольшую кучу мусора, вход в которую прикрыт кустами, от чего не каждый заприметит там дыру в земле. А особей там всего-то пять, а было восемь, – сказал жилистый пожилой человек на вид лет шестидесяти с седыми густыми волосами, укрытыми ушанкой и такой же седой не менее густой бородой. Одет тот был помимо ушанки, «уши» которой были завязаны сверху шапки, в желтую кожаную куртку, синие штаны, сшитые из плотного хлопчатобумажного материала и голубые кроссовки со стершимися белыми полосами, что могло говорить о том, что это кроссовки немало прошли верст на ногах старика.
Паренёк, лежащий на спальном мешке, у ровно потрескивающего костра, внимательно слушал дядьку, округляя глаза до размеров пятирублевой монеты, то и дело приговаривая: «А ведь правильно! Слышишь, Стерлинг?»
– Что ж, правильно, старик. Видать ты и правда все в здешних местах знаешь. Ну, тем лучше, иначе бы я счёл деньги, потраченные на проводника, выпущенными на ветер, – твердым и безразличным голосом произнес парень двадцати пяти лет в черной, закатанной чуть выше ушей, шапке, одетый в сталкерскую «Зарю» и чистивший недавно купленный у Сидоровича АК, который он у него выторговал с сорокапроцентной скидкой.
Темный сумрак уж давно устлал весь север Кордона, покуда путники сидели у костра. Был уже июнь месяц, но по ночам было феноменально холодно, хотя это ведь Зона. Такие погодные условия никак не удивляли сталкеров, сидящих у костра, служившего им как оберег от большинства мутантов, обитавших здесь, и как сигнал, привлекающий внимание различного сброда, бродившего по территории Кордона в поисках наживы. Дул небольшой ветерок, колышущий траву и тонкие ветки деревьев, играя листьями, пылью и прочим мусором. Сами же сталкеры сидели в окружении высоких и густых кустов шиповника, которые неплохо маскировали лагерь путников. И вот, ветерок сорвал с дерева лист, и тот, кружась в вальсе, мягко лег на одно из горящих поленьев, и, будучи обожжённый ярким пламенем, скрючился и остался быть съеденным костром. На удивление было тихо и в лагере, и на Кордоне. Светила полная луна, отражая свой свет на поглощенную тьмой траву, и лишь изредка ночную идиллию нарушали вой собак и выстрелы не то из автомата, не то из дробовика. Старик молча сидел у костра, облокотившись о свой тюк с вещами, а лежавший напротив него молодой парень глядел в огонь, размышляя о чем-то своем. Третий же сидел и продолжал чистить новенький АК, то и дело макая тряпочку в смазку и прочищая с помощью нее и шомпола ствол автомата. Хоть он и был занят, но его жутко раздражала эта тишина… На него она действовала как-то необычно, нервируя его и наводя лишнюю панику в чистый разум сталкера. Еще некоторое время тот молчал, но потом не выдержал.
