1. Пролог. Все рухнуло, и другие наблюдения
Утверждают, что оборотни ощущают мир и себя в нем в восемь раз острее, чем обычные люди. Всегда было любопытно, откуда взялись эти цифры. Сейчас мои органы чувств почти не работают.
Горло забило опилками — трудившиеся все утро олухи-строители не удосужились выкинуть за собой мешки с мусором. По голове огрело здоровой дубовой балкой, я лично оплачивала счет и проверяла, чтобы даже для временных сооружений нам поставили самое лучшее дерево. Ну а голову обмотало полотнищем — наверняка, тем самым, с гербами академии.
У нас замечательный герб. На черном фоне белоснежный волк, вставши на задние лапы, как человек, угрожает разорвать верхними любого, кто окажется рядом. И еще у него длинный красный язык. Все первые годы в академии я любовалась этим вдохновляющим изображением, символом независимости и свободы моего народа.
Но погибать с куском материи на лице — это отвратительно. Волчица должна умирать в бою. Ну или в окружении своего выводка, провожаемая на небеса воем дерущихся между собой внуков. Рядом застонал Маркус.
— Дарриа, ты как? Перестань злиться, лучше помоги мне.
Конечно, он громила, ему легко говорить. Я попробовала пошевелить ногами, еще одна балка придавила мне их выше колена — так что нижние конечности не чувствовала напрочь. Часик в таком положении, и даже знаменитая регенерация не поможет избежать некроза.
Я что-то промычала в ответ, давая понять, что я его слышу, хотя легче от этого не становится. Оглушенный разум продолжал анализировать.
Вот на двух трибунах для руководства по обе стороны от постамента ректора гремят взрывы, и телохранители успевают сбить в прыжке ничего не понимающего Вернона.
Вот я ныряю под постамент, зная, что там спрятался Стефан, который подпиливал балки. Маркус с ревом срывается за мной, не подозревая, что спасать надо не одну меня, но и сына. Поздно.
Опоры, поврежденные взрывной волной, рушатся раньше времени, подминая не только нас троих, но и тех несчастных, кто в этот момент стоял рядом. По-моему, престарелая фрау Вильде, бессменный преподаватель математики на всех трех факультетах, как раз поднималась по ступенькам, чтобы получить грамоту из рук ректора.
Значит, кроме меня и Маркуса, в этой кромешной тьме скорее всего находятся еще двое. С другой стороны, опасность пролежать здесь несколько часов нам не грозит. Наверху пять-шесть сотен человек, которые помогут выбраться.
— Ясно, — глухо сказал Маркус. Ему достаточно прислушаться к моему дыханию, чтобы понять, что я контужена. — Держись, малышка. Надо выбираться самим. Над нами зачем-то натянули колпак и заблокировали… И… рядом с нами другие раненые.
