1. Глава 1
Х-р-р!
Лепить-колотить! Что за скотина орёт над ухом? Кому зубы жмут?
Глаза открылись сами собой. Точно — «скотина»! Да ещё какая! Всем скотинами — скотина!
Началось в колхозе утро! Взору предстала косматая Годзилла с плотоядно ощеренной пастью. А зубки я скажу о-го-го! Такими челюстями ломик перекусить можно.
— Мама дорогая! Роди меня обратно! Сро-о-очно!
Я побил мировой рекорд по прыжкам из лежачего положения. Взвился, игнорируя закон всемирного тяготения. Раз и в воздухе! Два и… искры из глаз! Ещё б не заискрить: я на скорости максимально приближенной к сверхзвуковой врезался во что-то крепостью напоминающее железобетон. Удар что надо. Ладно, хоть сознание не потерял, в противном случае песенка моя была бы спета. Мохнатая тварь непременно бы до меня добралась.
А ведь так хорошо начиналось!
Неделей ранее.
Мы битый час мёрзли на чердаке заброшенного здания, смотревшего оконными проёмами на роскошный особняк графа Генриха Карла фон Оштайна — австрийского посланника в России. Недостроек тут по пять штук на каждом углу, и подыскать подходящую не составило труда. С точкой для наблюдения повезло. Особняк австрийца как на ладони. Хотя, почему повезло — специально выбирало.
Пётр Алексеевич заставлял своих вельмож обзаводиться домами в новой столице. Люди плакали, однако жевали сей «кактус». Да и как ослушаться: к примеру, указом от 9 октября 1714 года запрещалось в течение нескольких лет строить каменные здания во всём государстве, за исключением Петербурга. Считалось, что это подвигнет на переезд.
Да и тут было не всё просто: владельцев тысячи дворов заставляли ставить в Питере каменные хоромы, а трёхсот — мазанки, в указанных полицией местах.
Само собой, после кончины императора об указе забыли, большинство работ свернули, и Петербург едва не пришёл в запустение. В древней Москве многим было куда привычней и спокойней.
Спасибо Миниху — он уговорил Анну Иоанновну сперенести императорский двор в Санкт-Петербург. Тогда Питер снова вернулся к жизни.
На «точке» было холодно, темно и сыро. Контраст по сравнению с разукрашенным и иллюминированным снизу доверху домом австрийца.
Граф слыл изрядным мотом, не пропускал ни одного светского мероприятия, проиграл в карты парочку состояний, пачками таскал в постель красоток, а ещё обожал устраивать балы по поводу и без. Сегодня «бальный» день. У парадного подъезда столпотворение из карет. Говорят, что на всю столицу их штук пятьдесят, а я насчитал без малого сотню. Значит, в гости пожаловал бомонд не только Петербурга. Казалось, нет конца той разодетой толпе, что рекой вливалась в двери графского особняка.
