Спустя две недели
Дождь хлестал как из ведра, пронизывая до костей. Лиза покачала головой и поспешила в спальню. На столе остывала смесь, которую она собственноручно приготовила, чтобы усмирить зверя, таящегося внутри. Только так она могла скрывать свой дар, а вместе с ним свою истинную сущность. Именно поэтому другие оборотни считали ее слабой медведицей – к этому она уже привыкла. Пусть так. Знание о ее даре привело бы к уничтожению всего, что ей дорого.
К тому же именно этот препарат позволял ей жить среди охотников, не вызывая подозрений. Без него зверь вырвался бы на свободу. К счастью, увеличенная дозировка надежно погружала медведицу в сон. Главное, чтобы оборотни в клетках не почувствовали в ней зверя. Это погубит и их, и ее.
В этом лагере каждая женщина-оборотень жила под постоянной угрозой смерти. Лиза убедилась в этом очень быстро. Мать девочки, которую она видела, содержалась в другой клетке, предназначенной для спариваний. Лиза не могла выносить зрелища насилия, которому подвергалась несчастная. Оборотни, как могли, старались не причинять ей вреда, но люди, подгоняемые жестокостью, избивали их за малейшую слабость, заставляя повиноваться. Цель этих чудовищных экспериментов была проста: получить плод от насильственного спаривания, используя препараты для стимуляции овуляции. На вопрос Лизы о происхождении стимуляторов Олег ответил, что это не ее дело, а Влад что-то пробормотал о спонсоре.
Через сутки Лизу отстранили от экспериментов. Чернов привез нового доктора, а ей поручили восстановление пленников. Всю грязную работу, всю жестокость, теперь с удовольствием творил Самохин Николай. Человек, лишенный всякого сочувствия, с мерзким характером. Лишь когда бедняжку оставляли в покое на время, Лиза пробиралась к измученной женщине и украдкой обнимала ее. Она стремилась хоть немного унять ее боль и вернуть утраченные силы, пока сама не начинала ощущать подступающую слабость.
Вот только злобный доктор начал что-то подозревать. К счастью, Влад был рядом и не позволял ему нападать. Отношения с командиром изменились, переходя в дружеские. Он будто сочувствовал и понимал, хотя сам охотился на оборотней. Однажды Влад признался, что чувствует их присутствие.
Однако оборотни не чувствовали его, разве что альфы и она. Слишком слаб зверь, скорее мертв, чем жив – именно так Лиза ощущала его. Она чувствовала его благодаря своему дару.
За эту неделю она поняла, что Влад – больше человек, чем оборотень, хотя в нем прослеживаются слабые гены. Вероятно, он потомок слабого или больного оборотня. Возможно, именно поэтому он ничего не знает о своем происхождении. В разговоре он признался, что его отец тяжело болел, и ему с малых лет приходилось работать, чтобы помогать матери, ухаживающей за мужем.
