1. 1. Падение
Мой муж Каэль тащит меня по коридорам Цитадели, сжимая запястье так крепко, что кости едва не трещат.
Перед самой бальной залой он резко останавливается и прижимает к стене. Холодный камень обжигает спину. Воздух вырывается из моей груди: рвано, слабо, как последний вздох перед бурей.
Его пальцы впиваются в кожу, оставляя, наверное, синяки.
Сапог придавливает подол платья. Я не могу сделать ни шага.
Его торс наваливается, отрезая и воздух, и право на выбор.
Я чувствую, как в нём бурлит ярость. Желание. Ненависть. Всё сразу.
— Жаль, что ты бесплодна, Аэлина, — шепчет он. — Пришло время прощаться. Но...
Он хватает меня за подбородок, тянет вверх и целует — порывисто, с жадным нетерпением. Будто хочет забрать всё, что ещё осталось.
Я отвечаю, потому что в эту секунду ненавижу его не меньше, чем люблю.
На миг память шепчет чужим голосом. Как он однажды укрыл меня своим плащом: в Тринадцатом, где я появилась без предупреждения, с сюрпризом, а Каэль оказался на дежурстве. Как целовал в висок, осторожно, будто боялся причинить боль.
Сейчас — совсем другое. Его губы жгут. Зубы царапают кожу. Дыхание сбивается, рвётся между короткими рывками.
Мы тонем в этом поцелуе — в ярости, в боли, в той иссушающей страсти, которая всегда была между нами.
Я хочу отвернуться.
Хочу ударить его.
Хочу умереть в этом поцелуе.
Каэль отрывается медленно, тяжело дыша, с ледяной жестокостью в глазах.
— Я верил, что ты родишь мне сыновей-драконов. Настолько могущественных, что они поставят Совет на колени. — Он усмехается. — А теперь что? Ты не дала мне ни сына, ни выгоды. Лишь годы ожидания и позора.
— Каэль... не делай этого, пожалуйста, — тихо говорю. — Ты разрушишь репутацию рода Фавьен.
— Но ты же уничтожила мою! — бросает он. — Лиорд Вальдьен ни за что не отдаст мне свою дочь. А она уже беременна. От меня. Но теперь всё по-другому. Им просто нужно было... чтобы ты исчезла. Чтобы род Фавьен стал посмешищем. Тогда, вдруг, многое бы стало возможным. — Он чуть склоняет голову. — Я просто воспользовался моментом.
Смотрю ему прямо в глаза.
Я не знала о его любовнице. Слышала сплетни, но не верила им.
— Какой же ты подлец, Каэль Тарис Ретьен, — произношу ровно. — Береги свою новую игрушку.
Я делаю паузу — короткую, обжигающую.
— Драконицы не умирают в позоре, — продолжаю ледяным голосом. — Они ждут. Зреют. До той самой ночи, когда в венах вспыхнет пламя, и кровь поднимет крылья. Тебе стоит помнить об этом.
Он фыркает, хватается за моё запястье сильнее, чем нужно, и резко тащит дальше.
— Ты сломанная, Аэлина. И угрозы твои ничего не стоят, — говорит на ходу. — У тебя нет крыльев. Какая инициация? Смех да и только. Вспомни свой возраст. Все драконицы уже давно прошли свой ритуал. Только ты осталась. Единственная.
