Кровь. Море крови.
И трупы. Повсюду.
Выпотрошенные тела, оторванные конечности, перерубленные шеи, внутренности, разбросанные по всем возможным поверхностям.
Розовая слюна, стекающая из оскаленных пастей монстров.
Алые капли, соскальзывающие и падающие на землю с остро заточенных лезвий топоров.
Даже сквозь плотно сомкнутые веки не перестаю видеть мелькающие перед глазами ужасающие картины. Все это происходит по моей вине.
Лоб болит от той силы, с которой я прижимаю его к коленям, в ушах звенит из-за непрекращающегося завывания сирены, предупреждающей о красном уровне опасности, а внутри черепной коробки гудит от нескончаемого потока мыслей.
Я обязана собрать их в кучу, взять волю в кулак и сделать то, что должна.
Найти и спасти Веронику.
Я делала это годами и сейчас ничего не изменилось, пусть уровень опасности стал другим, моя цель неизменна.
Чувствую теплое прикосновение к позвоночнику, заставляю себя повернуть голову и взглянуть на Кроу, который что-то говорит. Его губы шевелятся, но я не слышу ничего, кроме воя сирены и эха болезненных криков разрываемых на части жертв метаморфов, что до сих пор раздаются в ушах. Приходится приложить титанические усилия, чтобы избавиться от воплей ужаса и боли и понять, что Кроу зовет меня по имени.
Несколько раз моргаю и концентрируюсь на Охотнике, которому что-то понадобилось в самый неподходящий момент. Творящаяся жуть на какое-то время выбила из меня способность ясно мыслить и полностью заслонила собой окружающую реальность. Мне нужно еще хотя бы пару минут, чтобы взять себя в руки. Но Кроу не дает ни секунды на это.
– Виктория! – требовательным тоном зовет он, жестко глядя в мои глаза.
Мотаю головой из стороны в сторону, не в силах избавиться от изображения ужасов, кажется, намертво прилипших к внутреннему взору.
– Что я натворила? – выдавливаю хриплым голосом и судорожно вздыхаю.
Мартин обхватывает ладонями мои плечи, заставляя распрямиться, и произносит с непоколебимой уверенностью:
– Это не твоя вина. Соберись, сейчас не время…
Не дослушиваю. Запрокидываю голову и нервно смеюсь, глядя в светлый потолок автомобиля.
– Перестань, Кроу, – прошу приглушенно, пытаясь освободиться из его захвата, но он становится лишь сильнее. – Ты ведь видел то же, что и я. Ты видел, что сделал Линкольн.
Мартин ловит и удерживает мой взгляд, вопросительно вскидывает брови, словно для него совершенно неочевиден смысл того, о чем я говорю.
– И? Ответственность за поступки О’Брайена лежит только на нем.
Знаю. Но если бы не я, ничего подобного бы не случилось. Линкольн до сих пор был бы заперт в Хейдсе, а все те люди были бы живы.
