Полина открыла глаза. Она лежала в своей кровати, в своей комнате, сквозь полупрозрачные шторы пробивались яркие лучи весеннего солнца. Она улыбнулась и сладко потянулась в постели. Сегодня выходной, можно подольше поваляться, никуда не надо спешить. Но лежать почему-то не хотелось. Она спустила ноги с кровати, влезла в тапочки и подошла к окну. Раздвинув шторы, Полина задержалась возле приоткрытого окна.
В комнату ворвалось яркое солнце и прохладный ароматный воздух. Пахло свежей зеленью и черемухой. Май. Она любила это время года, когда все пробуждалось и расцветало, наполняя жизнь новыми яркими красками и сладким запахом цветущего сада. За окном было бело – цвели яблони и черемуха. Ветви высокой черемухи буквально врывались своими белоснежными гроздьями в окно ее комнаты, наполняя все вокруг сладким восхитительным ароматом. Полина протянула руку, сорвала веточку и поднесла к лицу. Цветы были душистые и прохладные. Она улыбнулась, подошла к большому зеркалу, приложила нежное соцветие к волосам и приколола его заколкой. Накинув халатик, она направилась чистить зубы в ванную, и вдруг услышала приглушенный разговор родителей:
– Отдай, наконец, эту брошь Полине, – сказал отец.
– Да, пора. Я получила ее, когда мне исполнилось двадцать. Завтра нашей дочери исполняется двадцать один год. Надо было подарить ей ее еще в прошлом году, но я все боялась.
– Ой, Наталья, чего ты боишься? – возмущенно воскликнул отец.
– Ты знаешь чего! – громким шепотом ответила ему мама.
– Но это же невозможно! Ты наслушалась рассказов своей бабки и теперь постоянно думаешь только об этом!
– А о чем прикажешь мне думать? Эта брошь переходила от матери к дочери уже несколько поколений. Моя мать сказала мне, что ее передают дочерям в двадцать лет. Я протянула еще год и постоянно думала о том, что что-то нарушаю.
– Какие глупости! – сказал отец. – Если ты боишься этой броши, надо было давно избавиться от нее. Продала бы. Может, машину бы купили. А то хранишь ее и боишься.
– Да, боюсь. Избавиться от нее я не могу. Мне было строго сказано – она должна оставаться в семье. Иначе нельзя.
– Опять ты о своем! Я уже начинаю сердиться. Даже если ты отдашь ее Полине, где вероятность, что она когда-нибудь и где-нибудь посмотрится в какое-то там зеркало… Чушь это. Ты же сама все это прекрасно знаешь. Сказки от бабушки на ночь!
Полина стояла возле двери в ванную и чуть дышала. Вслушиваясь в спор родителей, она ничего не понимала. Они говорили о какой-то броши. Но ведь Поля знала, что ее мать терпеть не могла никаких украшений. Она не носила даже обручального кольца, что всегда сильно расстраивало папу. Когда они куда-то ходили, он просил ее надеть на палец обручальное кольцо, но она наотрез отказывалась. Полина никогда не заостряла на этом внимания. Ну, не любит она всяких там цацек, так и не надо. Зачем? Ее мама и так была самая красивая на свете. А папа расстраивался. Ему нравились кольца и серьги. Он дарил их маме, а она требовала, чтобы он тут же отнес их обратно в магазин. По этой причине и у самой Полины к двадцати одному году тоже не было ни одного украшения. Сначала она просила родителей купить ей что-нибудь, сережки, например, но мама всегда хмурилась и говорила, что ей еще рано носить украшения. А папа всегда укоризненно качал головой, виновато улыбался дочери, и уходил в другую комнату. Полина не могла понять этого. У всех ее подруг были и колечки, и цепочки, и сережки. Только она не имела ничего. Над ней сначала смеялись, а потом привыкли и перестали обращать на это внимание.
