В этот вечер судьба дважды подошла ко мне на расстояние вытянутой руки, но я еще не знала об этом.
Последний самолет из Москвы прилетел по расписанию. Последний на сегодня. При взгляде на табло меня уже начинало тошнить, в глазах плыло, но я мысленно отвесила себе пощечину – хватит изображать слабачку! – и с удвоенным вниманием принялась вглядываться в лица выходящих из зала прилета.
Справа от меня переминался с ноги на ногу одышливый таксист, справа – парень с модной прической с табличкой в руках. Таксист поглядывал злобно: полтора часа назад он едва не поймал в свои лживые сети – «довезу быстро и дешево, всего за полторы тысячи, в ваш район транспорт не ходит!» – милую девочку с каре и огромным чемоданом, но я от нечего делать спасла ее, показав дорогу к маршрутке. За пятьдесят один рубль. В смысле, за проезд, а не за мои услуги. Бесценные в свете вечной битвы измученных пассажиров с наглыми таксистами.
Парень с табличкой поймал мой взгляд и улыбнулся. Мы уже зацепились языками, и я знала, что беднягу отправили встречать гостя научной конференции, а номер рейса перепутали. Поэтому он грустил в аэропорту уже четыре часа.
На два часа меньше меня.
Еще и жаловался. Слабак.
Я достала из кармана телефон и нервно пролистнула список сообщений.
Не доставлено.
Не доставлено.
Не доставлено.
Я вздохнула и снова принялась вглядываться в проходящих мимо людей. Так внимательно, как будто это могло помочь. Загадывала: вот сейчас еще трое мужчин и три женщины, а следующим будет… Нет.
Ничего не работало.
Поток пассажиров наконец иссяк, я качнулась с пяток на носки, потом обратно… Надо не быть дурочкой и ехать домой. Всё. Он не прилетит сегодня, хотя и обещал. Что-то случилось. Или не случилось. Опоздал на самолет – первый, второй, третий самолет, не было билетов, телефон разрядился, будильник отключился, трамвай сломался…
Сзади раздался смешок. Краем глаза я успела заметить фиолетовую вспышку и высокую темную фигуру, быстро обернулась… Никого.
Измаявшийся парень с табличкой наконец обрел свое счастье в лице старичка наиученейшей наружности, а таксист поймал за хвост удачу в виде грузной женщины с выводком пищащих детей и ошарашенно молчащей в переноске кошкой. Пора было и мне отправляться домой, к бутылке вина и сырной тарелке. Станет ли утешением тот факт, что все это достанется мне одной? Черта с два.
Последнее место в маршрутке заняли за секунду до того, как я подбежала к ней, следующая к остановке подъезжать не спешила, я стояла, обхватив себя руками, дрожала и думала: кто ж такой умный поехал в аэропорт в чулках под тонкую юбку, забыв куртку, да еще и на каблуках? Тот, у кого сейчас последовательно отвалятся жопа и ноги. Первая – от холода, вторые – от шести часов стоя. Можно было, конечно, проклинать собственную дурость, но гораздо приятнее возмущаться погодой и отсутствием мозгов у тех, кто не поставил достаточно кресел в зале ожидания.
