Слова действующего правителя Рамии произвели эффект
разорвавшейся бомбы.
Тишина в зале воцарилась такая, что даже муха казалась
бы вертолетом. Если раньше народ еще перешептывался, что-то там обсуждал,
спорил… Теперь чудилось, просто звук выключили…
Покупатели доноров ценных генов переглядывались,
общались жестами, но не произносили ни шепота.
Я сжала кулаки и усилием воли старалась держать марку.
Голову вскинула, плечи расправила, спину выпрямила…
Ждала…
Как бы все, в конце концов, ни сложилось, я не дам
никому повода себя жалеть! Любое будущее лучше принять без истерик и с высоко
поднятой головой.
Пусть знают наших! Русские не сдаются!
Ведущий аукциона совсем растерялся: смотрел то на
Асхана, а то на его отца. И не понимал, что ему теперь делать. Так и замер с
молотком в воздухе, словно статуя самому себе.
Я бы даже рассмеялась, если бы не ситуация. Выглядел
напыщенный ларвиш комично. Еще недавно чудилось – он тут царь и бог… Распределяет
арлиек по своему усмотрению. Теперь же было видно – ларвиш не более, чем
«говорящая голова», как часто именовали ведущих на телевидении. А балом правят
совершенно другие.
Наа-тл, что собирался меня купить, уже довольно
посматривал в мою сторону и временами широко улыбался. Ладно хотя бы руки не потирал...
Мда-а-а… Похоже, моя песенка спета.
Вот что мне подумалось в эту минуту.
Да уж… Заварила я кашу. Согласись я на предложение
Асхана два дня назад, возможно, все сложилось бы куда проще…
Впрочем, император и тогда мог высказать свои
возражения и наложить это ужасное вето…
Чуть позже, чуть раньше… особой разницы нет.
Так или иначе повелитель Рамии против того, что
задумал Асхан и мне пришлось бы с этим столкнуться.
Пауза тянулась и тянулась. Наверное, на самом деле,
миновало считанных несколько минут. Но мне чудилось, будто прошла целая вечность.
Минуты пролетали пулями у виска, ударами хлыста
полосовали по воздуху.
Асхан и император Рамии взирали друг на друга и
продолжали хранить многозначительно молчание.
Первый выглядел просто каменным: спокойным, собранным
и хладнокровным. Второй казался сердитым, разочарованным и решительным. Было
видно: каждый старается настоять на своем…
Присутствующие наблюдали их поединок упрямств не иначе
как битву титанов…
Мне же ничего не оставалось, как только принять свою окончательную
судьбу…
Что бы ни случилось, я не позволю кому-либо, даже
предводителю наа-тлов с его гадкой ухмылкой увидеть мое истинное отчаяние…
Да, сердце уже просто трепыхалось перепуганной пичугой
в клетке ребер. Да, у меня руки заледенели и хотелось надеть рукавицы, а ноги –
так просто свело.
