Глава 1 Начало рыцарского пути
Когда правое переднее копыто, принадлежавшее заботливо подкованному боевому коню по кличке Резвый, вновь попало в наполовину заполненную водой дорожную яму, это заставило покачнувшегося в седле всадника незамедлительно выругаться во весь голос.
Однако сделал он это вовсе не из-за того что от неожиданности оказался близок к тому чтобы упасть со своего коня. Нет, пан Матиас Хенек был не просто дворянином, а в полной мере заслужившим своё посвящение рыцарем, пускай и происходившим из совсем уж непримечательного по нынешним временам земанского рода. Поэтому воин был убеждён в том что скорее небо рухнет на землю или руки перестанут слушаться его на трезвую голову, чем он выпадет из седла устоявшей на ногах лошади. И, надо заметить, регулярно подтверждал это на практике.
Другое дело, что это был уже далеко не первый подобный случай за то короткое время, на протяжении которого он преодолевал последний на сегодня участок тракта. Как назло не только разбитый и неухоженный, но и оказавшийся на его пути в самое неподходящее время. А точнее в тот самый час, когда рыцарь решился пересесть с верховых лошадей, утомлённых долгим переходом по размокшей дороге, на незаменимых боевых коней, которые теперь более других рисковали переломать ноги.
Конечно в какой другой ситуации благоразумнее было бы устроить привал или сменить лошадей несмотря на потерю темпа, но только не сейчас. Ведь если бы он рискнул ещё дольше задержаться в пути, который уже и так чрезмерно затянулся из-за непогоды, то увидел бы перед собой только наглухо запертые на ночь ворота. После чего его мог ждать холодный приём от ночной стражи, а может быть даже ночлег в холодном и влажном поле, напитанном весенними дождями и грозящим болезнями. Так что рыцарь лишь немного замедлил коня и продолжил путь с намерением отныне ещё пристальнее следить за дорогой для того, чтобы, с Божьей милостью, избежать повторения неприятностей.
Впрочем, мысли господина закономерно оставались загадкой для его юного спутника. Поэтому он не сразу замедлил своего жеребца и вскоре тот уже вышагивал бок о бок с господским конём, после чего со стороны стал хорошо виден тот факт что оба драгоценных животных были похожи друг на друга словно братья. Разве что Резвый был вороным в загаре и в полном согласии со своим прозванием более энергичным, а второй, серебристо-вороной, вёл себя спокойнее и будто напрашивался на имя Смирный, хотя на самом деле звался Верным.
Так кони и держались наравне, пока юноша старательно подбирал почтительные слова, с которыми затем обратился к своему господину:
